Кабинет, который расшириолся на время проведения собрания, снова уменьшился до своих нормальных размеров.
— Да не моя она… А Белинда? Она обычный преподаватель. Не хуже и не лучше других, здесь работающих. Ничего более конкретного тебе сказать не могу. Её племянница встречается с сыном Филиппа, Германом.
— Ладно, постараюсь сам что-нибудь поискать про неё.
— А почему ты ею так заинтересовался? Да, не спорю, её ярое желание защитить племянницу раздражает, но в этом нет ничего удивительного. У бедняжки никого из родных не осталось, и тётка её единственная кровная родственница. Когда-то их род был богат и славился производством защиты[1] [2] для солдат. Насколько я помню, это было семейное дело её мужа. Но, сам понимаешь, после окончания столетней продажи пошли на спад, и сейчас она вряд ли может позволить себе тот уровень жизни, что был прежде. Так что история стара как мир.
— Понятно всё с твоей Белиндой. Но я всё же поищу информацию о ней по своим каналам. Без обид, я тебе, конечно, доверяю, но всё, что здесь творится в последнее время — из ряда вон. А сейчас давай-ка позовём сюда эту вашу студентку и расспросим о том, как она провела свой вечер.
Отправив запрос на вызов студентки, мужчины замолчали, погрузившись в свои думы. Микаэль размышлял о том, что увидел в записях преподавателей, и ещё больше о том, чего не увидел. Дамиан думал о студентке, чьё имя теперь довольно часто мелькало в его мыслях помимо его воли. Из головы до сих пор не выходил вид её обнажённых ног, вызывая в сердце совсем неправильные чувства.
Он жаждал её увидеть и был даже рад, что Микаэль сам это предложил. Замечая его явные намёки по поводу Лины, он не собирался их поддерживать. Хотя в душе Дамиан каждый раз радовался, когда слышал, что это «его Лина».
В дверь постучали, и вошла она. Дамиан ожидал увидеть что угодно: удивлённую вызовом к ректору студентку, возможно, всё ещё расстроенную после вчерашнего, но только не девушку, чья форма была порвана и пропитана кровью.
***
Дамиан
— Что произошло? — Дамиан сорвался с места и буквально ринулся к ней, оттолкнув в сторону Микаэля, который тоже поднялся с кресла при виде ученицы.
— Упала, пока шла к вам, — никаких более пояснений от девушки не последовало. Она лишь хлопала ресницами и молча смотрела на ректора.
Дамиан осторожно взял из её рук сумку с учебниками и отложил в сторону. Затем медленно, ощупывая каждый сантиметр кожи, прошёлся мягкими касаниями по предплечьям, отодвигая порванную ткань блузы.
— Не знал, что в твоей Академии даже простой поход к ректору бывает травмоопасным, — Микаэль уселся обратно в кресло и стал молча наблюдать за действиями друга.
Он был знаком с ним давно, вместе служили в одном подразделении, но такое трепетное отношение к противоположному полу с его стороны он наблюдал впервые. Да, Дамиан был учтив, не позволял себе некрасивого отношения к девушкам, но всегда делал это словно через силу, будто не давал своим чувствам выйти наружу и следовал нормам и правилам этикета, даже если ему и не нравилась очередная надоедливая дама.
Сейчас же глаза мужчины горели, он будто очнулся ото сна и доказал сам себе, что не похож на чёрствый сухарь, каким его всегда считали. Ректор внимательно осматривал девушку, позабыв о том, что их в кабинете трое. Раньше — и Микаэль был в этом абсолютно уверен — он первым делом позвал бы лекарей, и лишь в крайнем случае приступил к осмотру сам.
— Микаэль! Прошу тебя, сейчас не до этого. Ты же видишь, что девушке нужна помощь, — он намочил тряпку и принялся осторожно вытирать Лине руки.
— Так как, вы сказали, произошло это недоразумение? — Микаэль отвернулся от чрезмерно заботливого Дамиана и сосредоточился на девушке.
— Я так спешила, что запнулась и упала. К несчастью, в сумке были колбы с зельями, — Лина была на удивление спокойна и даже не имела ничего против того, чтобы ректор сам оказывал ей помощь. — В общем, сумка упала, и они разбились. Я лишь налетела руками на осколки. Сейчас уже всё хорошо. Спасибо, господин ректор.
— Я же просил называть меня на «ты», — Дамиан уже практически закончил обработку ран. Оставалось только наложить сверху повязку. — Надо быть осторожнее!
— О, и простите за форму, я не специально, правда, — девушка неловко переминалась с ноги на ногу, стараясь прикрыть подолом царапину на колене.
Дамиан только сейчас обратил внимание, что помимо порванной блузки, досталось ещё и юбке. Она тоже была испорчена, и вся в пыли. Неужели в Академии так плохо моют пол?
— Не переживай об этом. Как ты себя чувствуешь? — он осторожно обхватил её лицо ладонями и осмотрел на предмет повреждений. Карие глаза смотрели без страха и с таким живым интересом, что ему не хотелось отрывать взгляд.
— Хм-хм, раз вы закончили, господин ректор, — Микаэль решил прервать такие непозволительные нежности между студенткой и ректором, — то прошу у вас дозволения задать девушке несколько вопросов.
Чёрный дым в углу затрепетал, формируясь в крупную птицу, что сразу же вспорхнула и села на подоконник, уставившись на присутствующих зелёными глазами.
— Ты сможешь ответить на несколько вопросов, Лина? Если плохо себя чувствуешь или не готова сейчас, то можем перенести на завтра, — Дамиан подвёл девушку ко второму свободному креслу и усадил в него, дав ей в руки кружку с тёплым травяным настоем.
— Да, конечно, если смогу, то отвечу, — она сделала глоток и повернулась к Микаэлю. — Я готова.
— Вам назначали наказание за нарушение Устава Академии?
— Да, позавчера я оказалась в коридоре во внеурочное время со своим знакомым, и мы встретили профессора Белинду Джефферсон.
— Чем вы занимались в коридоре?
— Студент Герман решил немного поучить меня магии…
— Прямо в коридоре? — Микаэль с удивлением посмотрел на ректора, ища подтверждение услышанному.
Тренироваться в коридоре? Как будущему наследнику престола могла прийти в голову такая безрассудная идея?
— Да, прямо там. Но вы не думайте, я уже осознала, как была неправа. Такого точно больше не повторится. И не только из-за полученного наказания.
— Всё в порядке, тебя за это никто не ругает, — ректор ободряюще похлопал её по плечу.
— И что было потом?
— Ректор назначил нам наказание в виде отработки в зверинце. Мне сроком на неделю, а Герману — на две.
— И когда же вы должны были приступить? — Микаэль, словно ищейка, почуявшая добычу, наклонился ближе, подвинувшись на край кресла.
— Вообще вчера был как раз первый день, но, к сожалению, я туда так и не попала, — Лина печально посмотрела на ректора, вспоминая события вчерашнего вечера.
— Причина?
— Её одежда была испорчена, — Дамиан строго посмотрел на знакомого, намекая на бестактный вопрос. — В связи с этим я отпустил Лину в комнату и освободил от вечернего дежурства в зверинце.
— И вы сразу отправились в комнату?
— Да…
Дамиан чувствовал, что девушка напряжена. Он видел в её глазах непонимание и толику страха.
— И никуда не заходили по пути к себе? Вы выходили из здания Академии вчера?
— Да в чём, собственно, дело? — Лина вскочила с кресла, чуть не расплескав отвар из кружки.
— А что вы так переживаете, раз вам нечего скрывать?
— Я переживаю лишь о том, что вы проводите несанкционированный допрос в кабинете ректора! — Лина хотела было махнуть рукой, но, вовремя обратив внимание на кружку в своих руках, всё же поставила её на журнальный столик и продолжила: — Ваши вопросы явно носят какой-то подтекст. Скажите прямо, чего вы хотите?
— Вы убили мистера Барнаби? — задав этот вопрос, Микаэль наконец-то расслабился и откинулся на спинку кресла.
— Кого? — Лина непонимающе переводила взгляд с одного мужчины на другого. Но спустя несколько секунд поняла, что вопрос задан не в шутку, и лицо её побледнело.
— Смотрителя зверинца. Его звали Барнаби.