— Вот ты где! Обыскался тебя! — меня резко схватил за руку Герман, разворачивая лицом к себе.
— Больно же, зачем так сильно? — я зашипела от боли, вырывая обратно свою руку из захвата.
— Прости, не заметил, что у тебя рана, — он прошёлся по мне внимательным взглядом с головы до колен и замер.
— Так что ты хотел? — щёлкнув пальцами у его лица, переключила внимание на себя. Не очень мне понравилось, как он меня разглядывал. Вот ректор — другое дело.
— Поговорить про вчерашнее. Ты ведь уже в курсе случившегося?
— Да, просветили, — говорить с ним особо и не хотелось, было какое-то внутреннее отторжение. Возможно, подсознательно я всё ещё была на него обижена за случай в коридоре.
— Я хотел с тобой это обсудить. Прогуляемся до парка?
— Хорошо, — согласилась после минуты раздумий. Всё же были моменты, о которых следовало поговорить. — Только мне надо переодеться. Как ты понимаешь, в таком виде я ходить по коридорам Академии не хочу.
Переодевшись, вышла на улицу, где он ожидал меня. Погода уже начинала портиться, и скоро без зонта нельзя будет и шагу ступить. Мы сели на скамейку у дерева, которое хоть немного прикрывало от ветра. Я пыталась сильно не дрожать в своём платье, старательно пряча руки в рукава. Моё единственное целое платье было не сильно тёплым.
— О чём речь пойдёт? — я не выдержала первой.
— Ты пришла вчера на отработку?
— Нет, а ты?
— Тоже пропустил.
— Неважные из нас студенты получились, — я подняла голову, наблюдая, как медленно парит в облаках лист, упавший с дерева.
— А тебя почему не было?
— Задержалась за работой в приёмной ректора, вот он и разрешил пропустить один день, — не хотела ему говорит про стычку со старшекурсницей. Да и про всё остальное тоже.
— А я был с Оливией. Она пожаловалась на головную боль и слабость. Пришлось сидеть с ней весь вечер, — Герман тяжело вздохнул, откидываясь на спинку скамьи.
— Возможно, это хорошо, что нас там не было. Иначе и мы могли стать жертвами неизвестного.
— А может, и наоборот, спугнули бы его.
— Как думаешь, а если кто-то специально сделал так, чтобы мы не пришли на отработку? — внезапная догадка осенила меня.
Вдруг это всё было подстроено? Появление той девушки — Висслоу, головная боль Оливии? Могло ли это быть не просто совпадением, а спланированным кем-то действием?
— Давай не будем играть в детективов и оставим это следователям. Не спорю, возможно, есть доля правды в твоих словах, но так мы можем начать подозревать каждого, кто учится с нами, — он встал с лавочки и уже собрался было уходить. — Она неплохая, просто характер у неё скверный.
— Мне кажется, это взаимоисключающие вещи, а ты вновь её защищаешь. Но тебе виднее, — я тоже поднялась. Пора возвращаться, пока не подхватила простуду.
Внезапно посетила одна мысль. В день появления в Академии Герман меня касался. Что, если это он? А как проверить, чтобы наверняка? Я на секунду замешкалась и, пока не передумала, с мыслью «эх, была ни была» резко встала перед Германом.
— Ты чего? — на меня недоумённо смотрели сквозь стёкла очков карие глаза.
— Помолчи! — я быстро прильнула к его губам в попытке поцеловать.
***
Виталина
Не знаю, от неожиданности или ещё каких-либо неясных мне побуждений, но Герман начал отвечать. Секунд пять, а потом не сильно, но ощутимо оттолкнул меня прочь.
— Совсем сдурела?
Ох, зря я это затеяла! На меня смотрел настолько рассерженный парень, что захотелось где-нибудь скрыться. Например, у ректора в приёмной. Там безопасно, когда девицы не приходят. Только архив барахлит, но это же решаемо…
— И?
— Я случайно! Честно! Кое-что проверяла, — прислушалась к себе, но ничего нового не ощутила. Резерв был всё ещё наполовину полон. После нападения на меня неизвестного он был практически пуст, потом, за всё то время, что я провела в кабинете ректора на допросе, успел восстановиться лишь наполовину. Что тоже было неплохо, но, наверное, касание истинного должно повысить этот показатель? Вот не могли в книгах писать точнее?
— И как? — сложив руки на груди, Герман стоял около меня, не делая попыток отойти дальше.
— Сейчас, секунду, — вызвала огонь на ладони. Да, далось мне это легко, но он был не таким большим, как прежде. — Не то. Пошли в Академию.
Я игнорировала взгляды, что бросал на меня Герман, и усиленно делала вид, что их не замечаю. Так, в молчании, мы вошли в Академию, и не успев пройти и нескольких шагов, встретились с профессором Джефферсон и её племянницей.
— Почему не на занятиях? — Белинда преградила нам путь, только почему-то задавая вопрос смотрела именно на меня, в упор не замечая моего спутника.
— У меня освобождение от ректора. А Герман…
— А что с твоей формой? — она брезгливо покосилась на моё потрёпанное платье. — Согласно требованиям Устава, ты должна носить её в стенах Академии постоянно. Ещё пара таких выходок — и придётся заносить это в личное дело.
Герман молчал, не спеша встать на мою защиту. Ещё бы, будет он портить отношения с роднёй своей девушки! Так что рассчитывать на кого-то, кроме себя, не стоит.
Я медленно перевела взгляд с профессора на стоящую позади неё в платье Оливию, и в груди заклокотало от несправедливости.
— Профессор, а сколько раз я должна пройтись по Академии без формы, чтобы мне был сделан официальный выговор?
— Трёх будет достаточно, студентка. И учтите, выговор будет делать сам ректор.
— Тогда нам, наверное, не стоит вас задерживать, раз вы направляетесь прямо к нему?
— О чём ты, Лина? — Герман попытался взять мою руку, но я резким движением выдернула её.
— Так об Оливии, конечно же! Я вижу её в третий раз без установленной Уставом формы. Первый был в день моего прибытия сюда, когда я случайно с ней столкнулась в коридоре. Второй — на уроке по зельеварению, где она вам ассистировала. Ну и третий, как вы понимаете, сейчас!
Все были в шоке от моей речи, включая меня саму. Но бесило такое однобокое отношение к правилам. Почему одним можно, а другим — нет?
— Ты… — профессор лишь беззвучно открывала рот, не издавая ни звука.
На Оливию я старалась в этот момент не смотреть, опасаясь её прожигающего взгляда.
— Что здесь происходит? Почему столпотворение? — к нам быстро приближался ректор собственной персоной.
— Ну вот, и идти далеко не надо! Правда, Оливия?
В ответ услышала лишь шипение, слов не разобрать.
Было забавно наблюдать, как с каждым шагом Дамиана (ну а что, он же разрешил называть себя по имени, вот — пользуюсь) меняется лицо профессора по зельеварению. От маски злобной преподавательницы, что готова наказывать за любую провинность, не осталось и следа. Теперь передо мной стояла женщина, что источала само благочестие.
— Господин ректор, здравствуйте! — Белинда вышла вперёд, закрывая собой племянницу.
— Я задал вопрос, — ректор хмуро взглянул на присутствующих в ожидании ответа.
— У нас вышло небольшое недопонимание со студенткой.
Когда мужчина вопросительно посмотрел в мою сторону, решила, что надо всё же сказать правду. А то так и буду вечно девочкой для битья для кого ни попадя:
— Профессор Джефферсон лишь указала мне на недопустимость нахождения в Академии без формы и сказала, какое наказание за этим последует, если она увидит меня в таком виде ещё несколько раз, — я руками показала на своё платье, что, кстати, весьма удачно прикрывало забинтованные руки широкими рукавами. — Я же обратила внимание, что студентка Оливия систематически нарушает данное правило Устава и уточнила, идут ли они к вам за внесением записи в личное дело по поводу этого факта.
На секунду образовалась такая пугающая тишина, что можно было услышать ход секундной стрелки на главных часах в холле.