— Может, они боятся людей и бегут от них? — неуверенно предположил я, опасаясь, что моя идея покажется Фригге нелепой и глупой.
— Весьма возможно, — мама отнеслась к моему заявлению на удивление серьезно. — В любом случае, мы должны немедленно отправляться на поиски. Чем раньше мы их найдем, тем лучше.
— Полетим на реактивных ранцах? — обрадовался я, уже готовясь нажать кнопку «старт»: полеты были одним из моих любимых занятий.
— Полетим, но не сейчас, — остановила меня Фригга. — Из города мы выйдем пешком. Помни, мы не должны привлекать к себе внимания. Никто не должен узнать об этом оружии. Если мы встретим кого-то в лесах, и у нас спросят, что мы там забыли, то мы ищем двух пропавших без вести детей. Самых обычных детей, которые пошли с родителями в туристический поход и потерялись.
— Агент Света высшего уровня учит меня лгать, — рассмеялся я. — Куда катится мир?
— Иногда бывает, что ложь просто необходима, — серьезно заметила Фригга, не обращая ни малейшего внимания на насмешку, звучащую в моём голосе.
К тому времени мы уже вышли за пределы космодрома и теперь шагали по тротуару, проложенному вдоль широкой магистрали, по которой на огромных скоростях проносились машины. От магистрали пешеходный тротуар отделялся зелёными насаждениями, радующими взор яркостью цветов. По другую сторону от нас сплошным монолитом располагались различные супермаркеты, рестораны и ночные клубы с ослепительно-яркими вывесками, на которые было просто невозможно не обратить внимания. Встречались также и служебные помещения, вроде банков или офисов, мы прошли мимо двух кинотеатров и одного аквапарка, а вот жилые дома попадались крайне редко: люди предпочитают жить в спальных районах, вдали от шума и суматохи, так характерных для центральных улиц большого города.
— Да, очень многое изменилось на Церре с тех пор, как я бывала здесь в последний раз, — задумчиво произнесла Фригга, словно бы вспоминая о чём-то.
— Что? Ты уже бывала здесь раньше? — я не поверил своим ушам.
— Да, именно в этом городе я познакомилась с Леонорой и предложила ей стать Агентом Света. Если тебе интересно, могу рассказать подробнее.
— Конечно, интересно, расскажи.
— На Церре я оказалась совершенно случайно, — начала свой рассказ Фригга. — Дело в том, что, выполняя очередное задание, я получила очень серьезные ранения. Осколка Радуги у меня в те времена еще не было, эти события происходили давно, мне тогда около пятисот лет было. Так вот, меня в крайне тяжелом состоянии доставили на ближайшую цивилизованную планету, которой и оказалась Церра. Да нашей базы лететь было долго, я точно не пережила бы этого полёта, поэтому меня и положили в одну из лучших больниц Церры. Но ранения, полученные мной, были слишком серьёзными. Мне требовалась сложнейшая операция, за которую никто не хотел браться. Теряя сознание в реанимационной палате, я уже и не надеялась на то, что когда-нибудь открою глаза вновь. Тем не менее, это случилось. Когда я пришла в себя, медики сказали мне, что одна молодая, но квалифицированная специалистка всё-таки рискнула провести эту операцию, и операция прошла удачно. Я сказала, что хочу увидеть эту девушку, на что медики ответили, что сейчас её в больнице нет, потому что она параллельно работает инженером-проектировщиком.
— А эта девушка и была Леонора? — догадаться было нетрудно.
— Да, ты прав, — согласилась Фригга и поведала мне вот такую историю:
Увидела я её только на второй день. Признаться, когда медики сказали, что специалистка молодая, я даже и представить себе не могла, что настолько. Она была не многим старше тебя.
Одета Леонора была аккуратно, но всё же её одежда отличалась чрезмерной скромностью и даже поношенностью. Присмотревшись повнимательнее, на её брюках можно было разглядеть заплатки, не заметные на первый взгляд. Излишком денег она явно не страдала, и это удивило меня. Если человек работает медиком и инженером одновременно, он должен весьма неплохо зарабатывать.
— Вы спасли мне жизнь. Я очень благодарна вам за это, — сказала я, обращаясь к девушке и протягивая ей довольно крупную сумму денег.
Мне было сложно обращаться к ней на «вы», а не на «ты», но я боялась показаться невежливой.
— Нет-нет, что вы, у нас медицина бесплатная. Мне платит государство, — отказалась от денег девушка.
— Мне больно видеть, что квалифицированные специалисты живут в бедности. Видимо, госслужащие у вас очень мало зарабатывают.
— О нет, лично я зарабатываю очень много, — девушка улыбнулась.
— Зачем ты лукавишь? — перейдя на «ты», поинтересовалась я. — Я же вижу, у тебя даже одежда в заплатках. Будь у тебя деньги, ты купила бы себе новую.
— Зачем, если старая пока ещё держится и отлично справляется со своими функциями? Когда она совсем износится, я, разумеется, куплю себе новую.
— Хочешь накопить на что-то и потому экономишь? — предположила я.
— Нет. Всё, что нужно, у меня уже есть. Даже квартира. Она маленькая, но зачем мне большая, если я живу одна? Одно время я жила в роскошном особняке и, знаете, чувствовала себя куда более несчастной, чем теперь.
— Расскажи мне свою историю, — попросила я, сердцем чувствуя, что в душе этой девушки есть что-то, чего нет у большинства людей. И Леонора рассказала.
Оказывается, её родители были очень богатыми людьми, владельцами нескольких крупных промышленных предприятий, которые достались им по наследству. И вообще, в те времена на Церре существовало заметное социальное расслоение по материальному признаку. Проще говоря, все люди делились на богатых и бедных.
Родители маленькой Леоноры являлись людьми очень богатыми. Их огромный особняк был просто переполнен излишествами. Золотая посуда, дверные ручки, инкрустированные бриллиантами, целая коллекция космических кораблей и тому подобная роскошь.
Вместе с этим родители Леоноры, которым, по сути, просто повезло с наследством, относились с презрением к простым, бедным людям. А так как именно таких людей на Церре было подавляющее большинство, почти все друзья малышки Леоноры принадлежали к малообеспеченным семьям. Их родители были простыми рабочими, которые трудились день и ночь не покладая рук, но все равно не могли заработать достаточно, чтобы прокормить свою семью.
Таков был уровень экономики на Церре в те времена. Зарплату с каждым годом снижали и снижали. Поэтому друзья Леоноры жили совсем не так, как она. Они часто голодали, а если кто-то заболевал, денег на лечение у родителей обычно не находилось.
Леоноре с детства такое положение вещей казалось ужасно несправедливым. Она не могла понять, почему получает всё, что ей хочется, и даже больше, а её друзьям нечего есть и нечего надеть, и страдала, ощущая несправедливость. Когда она стала чуть старше, она стала выносить из дома еду своим голодным друзьям и дарить им свою одежду, которой у неё был явный переизбыток.
Скупым эгоистичным родителям это ужасно не нравилось, они ругали и наказывали Леонору, но той было всё равно. Она хотела помогать друзьям, и остановить её было невозможно.
Когда она ещё повзрослела и узнала о том, что всему виной экономическая ситуация, сложившаяся на планете, и девяносто процентов населения мучается от бедности, ощущение несправедливости в её душе возросло. Она не понимала, зачем её отец покупает десятый по счёту космический корабль, который ему совсем не нужен, если огромное количество людей умирает от голода и ужасных жилищных условий, и этими деньгами можно спасти людей от смерти, а её родители тратят их на то, чтобы пощеголять перед такими же богатыми и заносчивыми знакомыми. Леонора пыталась поговорить с родителями и пробудить в них совесть, но те и слушать её не желали.