Юная девушка ненавидела особняк и всю его роскошь. Она не могла есть, зная, что её друзья голодают, и находила изощренные способы приносить им еду. Чтобы родители ничего не узнали, Леонора отдавала только своё, и сама частенько голодала. Но, несмотря на голод, на душе у нее становилось легче, когда она думала о том, что теперь у её друзей есть еда.
Однажды её лучшая подруга тяжело заболела, а денег на лечение у её семьи не было. Леонора стоя на коленях умоляла родителей о помощи, но те остались глухи к её просьбам, потому что считали себя выше того, чтобы помогать беднякам.
Отчаявшись, Леонора сама хотела устроиться на работу и попытаться собрать деньги на лечение подруги, но родители строго настрого запретили ей это делать. «Не надо позориться», — сказали они. Леонора каждый день ходила к своей подруге и видела, как та медленно умирает. Она сидела на её кровати и плакала, осознавая, что её родителям ничего не стоило спасти ей жизнь, а они не захотели делать этого. Несколько месяцев спустя подруга Леоноры скончалась, и с тех пор девушка отчаянно ненавидела своих родителей, а точнее их эгоизм, бесчувственность и жадность. Она с нетерпением ждала своего совершеннолетия, чтобы навсегда уйти из дома и никогда в него не возвращаться.
Но судьба распорядилась иначе. Незадолго до совершеннолетия девушки её родители попали в космическую катастрофу, когда летели на курорт (Леонора отказалась лететь с ними), и погибли. Леонора унаследовала огромное состояние.
Она продала всё имущество родителей и большую часть денег отправила на благотворительность. Она построила больницу и две школы, а также выделила деньги на строительство детских домов, чтобы беспризорные дети не жили на улицах, как происходило на Церре. А себе Леонора купила только скромную квартирку и устроилась сразу на две работы. Благодаря тому, что у её родителей было много денег, она в своё время получила очень хорошее образование и была квалифицированным врачом и инженером. Большую часть заработанных денег Леонора отдавала на благотворительность, а себе оставляла ровно столько, сколько ей было нужно для жизни, и ни юнита больше.
Причем Леонора совсем не чувствовала гордости, не задумывалась над тем, что поступает благородно и самоотверженно. «Моя жизнь наполнена счастьем, потому что я знаю, что помогаю людям, и жизнь у них становится хоть чуть-чуть, но лучше. Я вижу счастье именно в этом, а не в богатстве и роскоши, которые опостылели мне до ужаса» — говорила она.
Юная наивная Леонора надеялась, что другие богачи когда-нибудь поступят так же, и тогда все люди будут жить одинаково: без роскоши, но и не боясь голодной смерти. Деньги просто упразднятся, и все будут помогать друг другу от чистого сердца; работать не ради зарплаты, а просто понимая, что это нужно остальным. Но этого, конечно, не произошло, ведь далеко не у всех людей такое доброе сердце и такая склонность к самоотдаче, как у молодой Леоноры.
Узнав её историю, я поняла, что в душе этой девушки есть все для того, чтобы в будущем стать Агентом Света. У неё великолепное образование, она трудолюбивая и целеустремленная, и, главное, она готова жизнь положить на то, чтобы помогать людям.
И я забрала её с собой. Многие были недовольны тем, что я притащила на базу девочку, которой ещё и двухсот лет не исполнилось, но к тому времени у меня уже был достаточный авторитет для того, чтобы к моему мнению прислушивались.
Конечно, Леонора не сразу стала Агентом Света. Этот статус ей присвоили, когда она достигла трехсотлетнего возраста. До этого времени она училась сражаться, постигала магические искусства, а также помогала целителям лечить раненных, потому что была великолепным медиком.
Леонора была очень счастлива: она попала в то общество, о котором мечтала с детства. Она целиком и полностью отдалась своей новой работе и очень скоро стала одним из сильнейших Агентов Света. Селестина, уходя на покой, не могла определиться, кому передать мощнейший артефакт Света — мне или Леоноре. И тогда Леонора сказала, что для неё это слишком большая честь, и что я достойна этого больше, чем она. Не знаю, так ли это на самом деле, но Осколок Радуги передали мне.
— А ты-то сама как стала Агентом Света? — я давно уже хотел задать матери этот вопрос, но удобный случай никак не представлялся, — наверное, спасла мирных жителей от банды террористов или что-то вроде этого?
— Нет, всё куда проще и прозаичнее, — чуть улыбнулась Фригга. — Звучит странно, но я никогда бы не стала Агентом, если бы меня не уволили с работы. Однако обо всем по порядку. Началась эта история с того, что я, ещё живя в Асгарде, получила тяжелую болезнь сердца из-за того, что злоупотребляла вредным для здоровья энергетическим эликсиром.
— Да, я помню, как девятьсот лет назад ты за один раз выпила несколько порций, — усмехнулся я, а Фригга продолжила:
В Асгарде мою болезнь лечить не взялись, и меня вместе с другими отравившимися эликсиром подростками отправили в центральную галактику. После того, как я прошла лечение, мне не захотелось возвращаться на родину, и я решила остаться жить на той планете, куда меня привезли. Сначала я получила высшее медицинское образование, затем окончила Институт Точных Наук, а после устроилась работать учительницей в начальной школе.
В то время у меня ещё не было достаточно денег для того, чтобы купить себе квартиру, и потому я жила в общежитии, которое предоставляло государство молодым сотрудникам, не имеющим своего жилья. Работа мне нравилась. Я легко находила с детьми общий язык, и они очень любили меня, а я их. Мне с детства не хватало любви и теплых отношений, а когда я пришла в школу, у меня все это появилось.
Но однажды, когда я возвращалась с работы через парк, моё внимание привлек маленький, лет семи, мальчик, затаившийся в кустах. В первую минуту я подумала, что он играет с приятелями в прятки, но, присмотревшись, обнаружила на мальчике серьезные побои, каких обычно не получают в шутливых детских драках.
Одежда на мальчике была грязной и рваной, да и вообще выглядел он ужасно. Но больше всего меня насторожил его взгляд: затравленный и испуганный. Глаза мальчика были красными и опухшими от слез. Нет, с таким настроением в прятки не играют.
— Что ты здесь делаешь? — ласково спросила я у ребенка.
— Я из дома сбежал, — сообщил мне мальчик хрипловатым голосом — простудился, наверное.
— Но зачем? — удивилась я.
— Родители пьют. Очень много пьют. И когда напиваются, они становятся неадекватными, — на этих словах мальчик расплакался. — Они бьют меня, кидают в меня посудой и прочими предметами. В общем, ведут себя, как ненормальные. Потом у них это проходит, они пытаются выйти из запоя и «начать жизнь заново», как говорит мама, но в результате все равно напиваются, и это повторяется из раза в раз. Мне нечего есть, у меня нет нормальной одежды. Мои ровесники ходят в школу, а я нет. Потому что когда родители трезвые, они думают не обо мне, а о том, как бросить пить, а когда они пьяные, они… вообще ни о чём не думают. Вот я и решил сбежать вчера вечером.
— Ну и правильно сделал, — поддержала я мальчика. — С родителями-алкоголиками жить нельзя, они же тебя и убить невзначай могли бы. Но и на улице жить нельзя. Ты погибнешь здесь один.
— Но мне некуда пойти. Совсем некуда, — заплакал ребенок. Я просто не могла этого вынести.
Будешь жить у меня, — не раздумывая, сказала я, поднимая мальчика на руки и решая для себя, что он будет моим приемным ребенком.
В общежитии я оказала малышу медицинскую помощь, накормила его, а утром взяла с собой в школу, чтобы он неофициально учился в моём классе и получал образование, как и все его сверстники.