Орлица нетерпеливо хлопнула крылом, словно бы говоря: «Залезайте уже, хватит болтать».
— Я полезу первой. Я уже много раз летала верхом. А ты смотри и учись, — с этими словами Сталь медленно и осторожно, но вместе с тем и довольно изящно поднялась по крылу и села почти так же, как сидят на лошади.
Но повторить это нехитрое, на первый взгляд, действие, оказалось не так уж просто. Перья Миранды были ужасно скользкими, и я съезжал с её крыла, как с горки, не успев добраться даже до середины. Сталь, глядя на меня сверху, заливисто смеялась.
— Ты такой забавный! — сообщила она мне, когда я в очередной раз скатился на траву. Но голос её был добрым, а не надменным или насмешливым. — Поначалу со мной была такая же история, но я и не думала, что со стороны это смотрится так комично. Давай руку, — в этой её последней фразе я ощутил то тепло, которого мне в последнее время так не хватало в словах матери, и в глубине души испытал благодарность к девушке.
— Не дергай за перья, — предупредила Сталь. — Миранда это не любит.
— А за что же мне тогда держаться, если кругом одни перья?
— Держись за меня, так уж и быть, — разрешила девушка.
Я обхватил её одной рукой за талию, скорее для вида, ведь полеты были мне не в диковинку, и я ничуть не боялся падения: реактивный ранец-то со мной. Правда, на гигантском орле мне ещё летать не доводилось, но всё когда-то бывает в первый раз.
— Ну что, полетели, Миранда? — обратилась девушка к птице.
И я в который раз поразился тому, как грамотно реагирует орлица на слова своей хозяйки. Хотя, вряд ли девушку можно назвать хозяйкой в прямом смысле этого слова. Они с Мирандой скорее друзья, как и говорила Сталь.
Так или иначе, птица расправила свои широкие крылья и поднялась высоко над деревьями. Летела Миранда, разумеется, не так быстро, как позволял реактивный ранец, но всё же скорость была довольно приличная. Птица редко взмахивала крыльями и летела в основном за счет воздушных потоков, которые сами несли её в нужном направлении.
— На север, Миранда, на север! — командовала Сталь. — Мы летим на базу «Чёрного Квадрата»! На базу, слышишь? Ты ведь знаешь, где она находится, верно?
И Миранда послушно летела на север.
Лететь на орле мне понравилось — хоть какое-то разнообразие после недели полета с реактивным ранцем. Сидя на птице, можно было хоть немного расслабиться. А вот засыпать было нельзя ни в коем случае, ведь с Миранды вполне можно свалиться. Поэтому, когда мои глаза начали слипаться, я достал из ранца банку с до ужаса опостылевшим мне эликсиром и сделал несколько глотков. Если в первый раз напиток показался мне вкусным, то теперь меня чуть на изнанку не вывернуло. Сердце и виски привычно заболели, и вдобавок мне показалось, что я начал видеть окружающий мир в несколько других цветах. Вернее, цвета остались прежними, но стали более яркими, ядовитыми и резали глаз.
— Что это у тебя там? Вода? — поинтересовалась Сталь.
— Нет. Энергетический эликсир. Я пью его, чтобы не засыпать.
— А мне дашь? А то меня тоже в сон клонит.
На какую-то долю секунды у меня возникло желание дать девушке эликсир. Ведь, чтобы сделать глоток, ей волей-неволей придется снять шлем, и тогда я увижу её лицо. Но я решительно отбросил эту идею и сказал:
— Нет, не дам.
— Жалко? — наиграно обиделась Сталь.
— Ага, — согласился я. — Тебя. Этот эликсир мало чем отличается от медленнодействующего яда. Знала бы ты, как у меня от него голова болит. А сердце колит так, словно бы его проткнули шпагой.
— Если бы ты сказал раньше, когда мы были рядом с домом, я сделала бы для тебя отвар из целебных трав. Он очень хорошо помогает от болей и обладает успокаивающим действием. Я сама им практически от всего лечусь. А эликсир ты мне зря не даешь. Хочешь, чтобы я заснула, упала и разбилась?
— Что ты, я не допущу этого, — успокоил я девушку. — Ты спи, а я буду держать тебя. Не бойся.
В скором времени Сталь и вправду заснула, непроизвольно откинувшись на меня. Я держал её обеими руками и боролся с искушением аккуратно снять с неё шлем и посмотреть на лицо.
«И думать об этом не смей, Локи», — говорил я себе. — «Если она проснется и увидит, что ты сделал, она перестанет тебе доверять».
Вскоре совсем стемнело, и я уже не различал почти ничего вокруг себя. К тому же, вместе с солнцем ушло и тепло, и я почувствовал, что начинаю замерзать. Хорошо девушке в стальном костюме и Миранде, перьевой покров которой надежно защищал её от холодов.
— Эй, Миранда, ты летишь-то хоть правильно? — поинтересовался я у орлицы, устав от мертвой тишины, изредка нарушаемой лишь размеренным хлопаньем крыльев.
По правде говоря, я не очень доверял птице в выборе направления. Сталь спала уже несколько часов и не отдавала никаких указаний, потому я не отрицал возможности того, что Миранда сменила направление и летит совсем не туда, куда нам нужно.
— На север лети, слышишь, на север! Нам нужно попасть на базу! — на всякий случай повторил я то, что сказала Миранде Сталь в самом начале нашего полёта.
В ответ орлица издала пронзительный крик, в котором мне послышалось раздражение и осуждение. Наверняка это означало: «А ты вообще не лезь со своими командами! Я дорогу лучше тебя знаю!»
— Тише, тише, — примирительно сказал я орлице, аккуратно погладив её по перьям. — А то подругу свою разбудишь, а она ведь устала. — Ты молодец, Миранда, умница.
Меня восхищало то, что птица уже более суток летела без устали, причем безо всякого эликсира.
Правда, под утро она всё-таки сделала передышку. Но совсем небольшую — Сталь сказала ей, что мы очень спешим. Умная птица снизилась возле речки, берег которой скрывали своей листвой плакучие ивы.
— Я пойду попью воды, Локи, — бросила мне Сталь, легко спрыгивая на землю. — Жди меня здесь. Я вернусь, и пойдешь ты.
— А не проще пойти вместе? — поинтересовался я.
— Нет, не проще. На берегу мне придется снять шлем.
— И что с того? — не мог понять я. — Это же всего лишь шлем.
— Когда мне стерли память, и я купила этот костюм, я поклялась себе, что отныне ни один человек не увидит моего лица. Я даже сама стараюсь не смотреть на своё отражение в воде, когда умываюсь. Знаю, звучит странно, но мне самой хочется забыть о том, что я — человек, забыть о своей внешности. Ведь внешность тесно связана с моим прошлым. Когда я думаю о себе, то стараюсь представлять себя серебристой металлической фигурой, такой, какую видишь ты. И я представляю, что я вся целиком из такого металла, что костюм — моя настоящая внешность. Я не хочу, чтобы ты видел моё лицо.
— Мне тоже не очень-то и хотелось! — фыркнул я, глядя девушке в спину и в душе сожалея о том, что, наверное, никогда не смогу посмотреть ей в глаза.
Узнав, что Сталь скрывает своё лицо ото всех, мне захотелось взглянуть на него ещё сильнее. Но подглядывать за девушкой я не стал. Это низкое и подлое занятие, достойное, может быть, Фандрала, но никак не меня. Не хочет открывать лицо — это её право.
— Эй, Локи, иди сюда! — позвала меня Сталь. — Я уже надела шлем, спускайся ко мне!
Я осторожно спустился по обрывистому глинистому берегу. Девушка стояла у самой воды, небрежно обхватив металлической рукой тонкий ствол ивы и глядя на противоположный берег реки, почему-то начисто лишенный растительности. Она даже не обернулась, когда я подошел, а стояла, не шелохнувшись, словно бы вся погруженная в тихую умиротворяющую атмосферу раннего утра.
— И чего ты меня звала? — напомнил о своём присутствии я.
— Хотела показать тебе, как солнце встаёт за холмами, — тихим, чуть дрогнувшим голосом ответила девушка. — Мне нравится встречать рассветы вдали от дома, в незнакомых мне местах. До этого я всегда встречала их одна, а теперь… — и она замолчала, не договорив.
Я чувствовал, что слова здесь явно ни к чему, и потому тоже стал смотреть на другой берег. Золотистое солнце только-только показалось за зелеными холмами, и потому на него можно было смотреть, не щурясь. Река медленно и спокойно текла в своём русле, не производя никакого шума.