Выбрать главу

Внезапно раздался щелчок, и на потолке зажглась тусклая, постоянно мигающая лампочка. Оно и понятно: зачем делать нормальное освещение там, где никто не ходит?

И в этом неровном дрожащем свете мы разглядели металлическую дверь. Раньше на ней была какая-то надпись, но со временем она почти полностью стерлась, и прочитать её было невозможно.

— Открывай быстрее, Локи, а то я скоро насмерть здесь замерзну! — потребовала Лаувея, стуча зубами от холода и прыгая на одном месте, пытаясь хоть немного согреться.

— Не надейся, что в лаборатории будет теплее, — ответил я, доставая из кармана связку ключей и пытаясь найти нужный.

Мои руки дрожали. Не только от холода, но и от волнения. Мне было трудно поверить, что я оказался в той части командного центра, которая пустовала более пятисот лет. Прикладывая электронную карту, служащую ключом, к специальному датчику, я опасался, что за такое длительное время механизм успел выйти из строя, и открыть лабораторию не получится. Но, к счастью, мои опасения не оправдались: дверь медленно, с ужасным скрипом, но всё же отворилась.

— Стойте на месте! Никому не заходить, пока я не включу свет! — скомандовал я друзьям, которые уже приготовились забежать в непроглядную тьму, царившую в лаборатории.

— Мне страшно, — шепотом призналась Кайса, стоявшая у меня за спиной. — А вдруг там… что-то ужасное? Ведь не зря же сюда никто не ходит.

— Об этом надо было раньше думать, на поверхности, — резонно заметил Тор, который тоже, наверное, боялся неизвестности, но старался не подавать виду. — А раз уж ты отважилась сюда спуститься, будь готова ко всему.

Я осторожно переступил через порог, отыскал на ощупь выключатель и зажег свет.

В лаборатории освещение было не в пример лучше, чем на лестничной клетке. Я даже зажмурился от непривычно яркого сияния лампы. Мои друзья, по-видимому, тоже. Открывая глаза, я морально приготовился увидеть всё, что угодно, но картина, представшая моему взору, все равно повергла меня в шок.

Посреди просторной комнаты, заставленной сложными, необычными приборами неизвестного мне назначения, стояли две небольшие ванны, заполненные странной зеленоватой жидкостью. А в этих ваннах лежали… самые настоящие дети, лет девяти-десяти на вид, мальчик и девочка.

Разглядев их внимательнее, я понял, что они, вернее всего, близнецы. У обоих детей были светло-золотистые волосы. У мальчика — довольно короткие, уложенные в стильную прическу, у девочки — длинные, почти до пояса, собранные в аккуратную косу. Черты их лиц тоже были схожими: тонкими и изящными. Одеты они были в обычные комбинезоны, какие носят дети на развитых планетах. Комбинезон мальчика был темно-синим, комбинезон девочки — ярко-бирюзовым, но фасон повторялся.

Глаза детей были закрыты, их лица выражали безмятежное спокойствие, и можно было подумать, что они просто спят. Но мы-то прекрасно понимали: они вовсе не спят, они… заморожены.

— Какой ужас! — выдохнула Кайса, одной рукой прикрывая рот, а другой вытирая навернувшиеся на глаза слезы.

Русалка с необычайным трепетом относилась ко всему живому (ведь не зря она владеет магией жизни), и ей больно было смотреть на засушенные цветы и чучела животных. «В этом нет жизни, а значит, ничего красивого тоже нет», — по обыкновению говорила она. Представляю, какой шок испытала Кайса, увидев, что в таком безжизненном виде хранят и человеческих детей.

— Зачем, зачем с ними это сделали? — тихо всхлипывала она.

Ответить ей никто из нас, разумеется, не мог. Мы и сами не знали, зачем так поступили с детьми. Лаувея подошла поближе к одной из ванн и попыталась дотронуться до зеленоватой жидкости рукой. Но прежде, чем я успел остановить её, девушка сама резко отдернула руку.

— Там ужасный холод, — сообщила она нам, безуспешно пытаясь согреть дыханием ладонь. — Не удивлюсь, если окажется, что температура этой жидкости приближена к абсолютному нулю.

— Не могу поверить, что где-то может быть ещё холоднее, чем здесь, — заявил Тор, растирая замерзшие руки и стуча зубами.

— Может, не сомневайся, — заверила его Лаувея.

— И всё-таки это странно, не находите? — заметил я, с каким-то необычным, непередаваемым ощущением вглядываясь в лица детей. — Не похоже на то, что они умерли своей смертью.

— Они не умерли, — возразил Сэм, который в ответственные моменты был, как ни странно, более внимательным и наблюдательным, чем остальные члены нашей команды. — Они просто заморожены, погружены в анабиоз. Да, все жизненные процессы в их организмах остановились, но при желании их можно запустить вновь. Я читал о таких анабиозных ваннах в энциклопедиях.

— И как же оживить детей? — поинтересовалась Лаувея.

— Проще простого. Видите, к стене прикреплен красный рычаг под надписью «разморозка»? Стоит нажать на него, и криогенные установки, поддерживающие пониженную температуру анабиозных ванн, прекратят свою работу и…

Кайса, не дослушав, метнулась к рычагу. Но я, к счастью, успел крепко схватить её за руку.

— Даже думать не смей, Русалка! — строго сказал я ей, хотя мне не меньше чем другим хотелось посмотреть, что произойдет, если нажать на красный рычаг. — Мы же не знаем, по какой причине их заморозили. Но раз уж Фригга пошла на этот шаг, не сомневайся, у неё были на то веские основания.

— Никакие основания не могут служить поводом для того, чтобы отбирать у маленьких детей жизнь, — крикнула Кайса, давясь слезами. — Они должны расти, играть и учиться, как все их ровесники, а не лежать замороженными в этих ужасных ваннах.

— Послушай, давай рассуждать логически, — спокойно, но твердо предложил я, так и не отпуская Кайсу.

Но та была так переполнена праведным негодованием, что попросту не захотела меня слушать.

— Знаешь, на кого ты похож со своим идиотским логическим мышлением?! — зло спросила она у меня, тщетно пытаясь вырваться. — Не знаешь, так я тебе скажу! На Нику! Ей тоже плевать, что сотни людей гибнут, лишь бы всё было правильно и логично! Иди тогда в «Чёрный Квадрат» работать со своей логикой! А я не могу спокойно стоять и смотреть на их безжизненные лица, зная, что могу их спасти!

— Тем не менее, будешь стоять и смотреть! — сурово и жестко отчеканил я, с трудом удерживаясь от того, чтобы дать Кайсе сильную пощечину свободной рукой, настолько она меня вывела своими рассуждениями насчет моей схожести с Никой и предложением пойти работать в «Чёрный Квадрат». — А спокойно или с истерикой, это уже сама решай. Я, как лидер Звездного Патруля, запрещаю… Кто сделал?! — дико заорал я, увидев, что зеленоватая жидкость, находящаяся в ваннах, начала стремительно испаряться.

Кайса была вне подозрения, ведь все это время я крепко держал её за руку, лишив тем самым способности двигаться.

— Я, — послышался у меня за спиной серьезный и твердый голос, в котором я с большим опозданием узнал голос обычно веселого и беззаботного Сэма.

Я резко, можно даже сказать, судорожно обернулся и увидел, что Сэм с каким-то странным, не свойственным ему выражением лица стоит возле рычага и безо всякого страха смотрит мне в глаза.

Я привык видеть нашего механика немного застенчивым, смущенным, виновато улыбающимся и рассыпающимся в бесконечных извинениях за свой очередной промах: нечаянно толкнул, разбил, уронил. Так что новый, гордый и чрезмерно уверенный в себе Сэм необычайно меня удивил и даже испугал. Я впервые в жизни ощутил в нем равного себе соперника, способного бороться за лидерство. А такой соперник в команде мне был совсем не нужен. Не успеешь оглянуться, а уже Сэм — лидер Звездного Патруля, а Локи так, на побегушках, что-то ремонтирует и чинит.

— И зачем? — с угрозой в голосе спросил я, крепко сжимая кулаки и подсознательно готовясь к бою.

— Чтобы она не плакала, — Сэм глядел на меня, как на самого настоящего врага. — Отпустил её, живо! Ты довел её до слёз, подонок! Я сказал, отпустил!

— А если нет, то что? — надменно и с легкой насмешкой в голосе спросил я, ещё крепче сжимая руку Кайсы.