– Она убила Драбуша!
Сразу несколько орущих простолюдинов кинулись к Лале, и Лириш прорычал ей в ухо:
– Делай свое дело, Мастер Смерти, иначе нам конец!
Лала на миг прикрыла глаза, в надежде поймать отголоски разумных мыслей толпы, чтобы хоть как-то повлиять на них, понять, пожалеть и спасти от неминуемой гибели. Тщетно. Животный страх, липкий и грязный, наполнил толпу и погнал ее вперед. С ноющим сердцем Лала перехватила клинок Смерти и легко, даже изящно, отправила сразу нескольких ашайнов в Великий Разлом.
Рядом с ней послушно работали мечами стражники, исполняя приказ Лириша. И даже сам глава Шулая, морщась, убивал именным инкрустированным кинжалом напиравших горожан, не разбирая, мужчина перед ним или женщина. И только когда счет упавших в пропасть тел перевалил за три десятка, в толпе нашелся здравомыслящий человек и отчаянными воплями пусть не остановил, но замедлил движение синей волны.
Лала воспользовалась заминкой, взобралась на ближайший камень, забрызганный кровью, и закричала:
– Ашайны! Сколько из вас еще должно умереть, чтобы остальные хотя бы выслушали меня? Вы же не козы! Вы погибаете ни за что!
– Да что она нам скажет, не верьте ей! – тут же отозвался кто-то из толпы, впрочем, на безопасном расстоянии от клинка Смерти.
– Не хотите слушать ее, слушайте меня! – Лириш поднялся к Лале, с трудом умещаясь на камне. – Пустыня забрала то, что ей принадлежит по праву. То, что древние мастера по недоразумению присвоили. Мы все отделались малой кровью, а могли и вовсе избежать потерь, если бы никто не остался на Стене с Мастером Шудром. Но пропавшие стражи не виноваты, они выполняли приказ заблуждавшегося Мастера. Поэтому от имени Управы города я обещаю помощь семьям, потерявшим сыновей и отцов этой ночью.
Толпа, притихшая во время речи Лириша, одобрительно загудела, но все тот же голос ехидно уточнил:
– А как же те, кого она сейчас отправила на дно Великого Разлома? Их семьи что получат?
– Любой, кто поднимает руку на Мастера Смерти и на главу Управы, считается преступником. Этого закона никто не отменял. Преступники наказаны. А еще подстрекательство против властей карается изгнанием или смертью. Выбирай!
Лириш не видел говорящего, но внимательно посмотрел в его сторону. Смутьян попытался скрыться в толпе, но стоявшие с ним ашайны расступились, словно боялись его коснуться. Тогда он натянул капюшон как можно ниже и кинулся бежать, расталкивая окружающих. Начальник стражи вопросительно глянул на Лириша, и тот кивнул. В толпе мгновенно образовался проход, и два серых плаща направились за беглецом. Лириш продолжил:
– Жители Шулая! У вас есть выбор: разойтись по домам и заняться своими делами в ожидании глашатаев, которые донесут новости так скоро, как Управа решит, что делать дальше, или, – он сделал значительную паузу, – присоединиться к тем, кто нашел свой бесславный конец в Великом Разломе.
Люди застыли, словно ждали еще чего-то.
– Я все сказал!
Но толпа по-прежнему не шевелилась. Только смотрели все не на говорящего, а поверх его головы. Лала обернулась и дернула Лириша за рукав.
В наливающемся дневной синевой небе передвигались точки неправильной формы. Они становились все больше, и наконец самый зоркий из ашайнов закричал:
– Соколы! Соколы летят!
Самая маленькая, но самая яркая и быстрая точка превратилась в Джоха и опустилась на плечо Лалы. Прочие посланцы кружили над толпой и расселись на протянутых руках стражников и самого Лириша, что вызвало слабый смех – птиц было больше, чем рук, и они стали толкаться, устраиваясь поудобнее. Лириш снял почтовый мешочек с ближайшего сокола и громко прочитал:
– Хворь пощадила оазис Гнездо Черной Руфы. Люди целы. Скотина цела. Посадки не потревожены. Собранные шуларты провалились в бездонную дыру шириной в два шага, которую никак не засыпать. Просим сообщить о судьбе каравана с югой, Ригуша, сына Ширфа, и его троих рабов.
– Я видел благородного Ригуша, он уже с утра пьяный, так рад, что успел до Хвори пригнать караван! – выкрикнул немолодой торговец, чья лавка была рядом с Приютом Мастеров.
В толпе облегченно засмеялись и попросили прочесть еще какое-нибудь письмо. Страха и напряжения, от которых густел и дрожал воздух над песками, как ни бывало.
Лириш, впрочем, не поддался всеобщей радости:
– Я прочту вам еще одно послание, но потом вы все вернетесь в город и будете исполнять свой долг. Ваши новости найдут вас, а прочие не нужны. Вы же не старые сплетницы.