Рассвет над пустыней нагнал их уже на полпути к городу. Как бы ни грызли Лалу черные мысли, она все же рассмотрела Сайшон. Это был совершенно другой город, словно тут жили не ашайны. Ни белых куполов, ни стены, ни охраняемых ворот. Темно-рыжие дома с плоскими крышами будто росли из горы, а улицы были прорублены сквозь толщу камня. Очень редко можно было увидеть цветок или куст, а деревья росли только на границе с пустыней. То тут, то там виднелись струйки цветного дыма. Ушаш пояснил, что так дымят гончарные, фарфоровые и оружейные мастерские.
Несмотря на ранний час, город бурлил. В узких улицах застревали груженые повозки и вьючные дромы, и возницы беззлобно переругивались с прохожими. Запахи Сайшона тоже отличались от шулайских. Почти не пахло едой, все больше краской, глиной, металлом и чем-то горелым.
– Да, шулайцам тут тяжело долго жить, – заметил Ушаш, когда Лала принюхалась и поморщилась, – а сайшонцам в Шулае. Но все привыкают, если нужно.
– Откуда лучше начать поиски? – впервые за утро обратилась к нему Лала.
– Разумеется, спросить на рынке. Если с тобой вообще будут разговаривать.
Лала недоуменно остановилась.
– Это еще почему?
– А ты смотри на людей, а не внутрь своих переживаний.
И верно, все встречные, заметив красный плащ, старались держаться подальше. В их взглядах не было страха, такого, как у шулайцев, заметивших незнакомого Мастера Смерти. Скорее, они просто не желали расспросов.
– Так всегда в Сайшоне?
– Нет. Сейчас попробуем выяснить.
Улица, по которой они шли, уперлась в небольшую круглую площадь с высокой трехгранной башней в центре. От башни по спирали расходились торговые ряды с прилавками под тряпичными крышами разных цветов.
– Красные – это мясники, желтые – пекари, серые – оружейники, белые – гончары. Ну и так далее, – почти кричал Ушаш, потому что иначе его слова просто потерялись бы в рыночном шуме. – Спросим у пекарей.
– Почему?
– Ты видела когда-нибудь злого булочника?
– Нет.
– И я нет. Наверное, хлеб так на людей действует.
Ближайший прилавок с желтой крышей был завален свежайшей сдобой, запах которой царил в этой части рынка. Пухлый и гладкий, хоть и немолодой булочник сначала настороженно посмотрел на Лалу, но как только Ушаш пожелал ему доброго утра, сразу улыбнулся:
– И тебе того же, парень! Издалека пришли? Голодные?
– Очень, – кивнул Ушаш, – если не съем сейчас вот эту булку, тут и упаду, перегорожу дорогу твоим покупателям и всю торговлю испорчу.
Лала ошарашенно посмотрела на Ушаша, но булочник вдруг расхохотался:
– Ай, молодец! Умеешь на рынок ходить, даром что неместный!
Он протянул Ушашу ту самую булку. Ушаш сразу откусил половину и закатил глаз в немом восторге. Потом полез в поясную сумку, но булочник замахал на него руками.
– И не вздумай! Чтоб я, Пурфыш, оплату за хлеб взял с благородного воина? Ведь ты глаз в бою потерял?
– В бою.
– Вот, то-то же!
Пурфыш старательно не замечал Лалу, выбрал еще одну красивую булку и протянул Ушашу.
– Это потом съешь.
– Благодарю, добрый человек. А не подскажешь, где я могу найти Гирша, сына Сишидора Великого?
– Кого? – удивленно протянул Пуафыш. – Он же давно ушел в Пустыню. Точно Гирша?
– Ну, на самом деле его дочь.
– А, слепую Ашмиру, что ль?
– Наверное, – пожал плечами Ушаш, – если нет другой.
– Нет.
– Тогда Ашмиру.
– Я точно не знаю, где их лачуга. Но дочка ее, Рикиша, коз пасет аккурат вон там. – Пухлый палец указал на зеленый склон у западного края города.
– Лачуга? Разве она не из благородных? – удивился Ушаш.
– Благородный – не значит зажиточный, – наставительно сказал Пурфыш.
– Спасибо, – Ушаш приложил руку с булкой к сердцу, – всем расскажу, у кого в Сайшоне лучшая выпечка.
Пурфыш польщенно засмеялся:
– В добрый путь, парень!
– А можно еще спросить?
– Давай.
– Что случилось с мастерами Смерти, почему на мою спутницу все так смотрят?
– Хм, – булочник прищурился, – откуда ж ты пришел, что новостей не знаешь?
– Из Благих Земель.
– Ого! Вроде дорогу-то завалило давно, да и места гиблые. Впрочем, не мое дело, – заговорщически подмигнул он. – А мастера Смерти больше силы не имеют. Так-то! Благородный Лириш, верховный правитель Шулая, разогнал весь Совет. Хворь же великая была, уж не знаю, докатилась ли до Благих Земель, но теперь все поменялось. У нас тут вообще чудеса творились, Первый Мастер не хотел свои шуларты Пустыне возвращать, так и сгинул вместе с ними, прямо сквозь землю! Остальные сбежали в Шулай, но не смогли туда пройти, теперь пропасть на месте шулайской стены, и дна у нее нет! Я всегда говорил, все беды от жадных шулайцев! Ты ведь не шулаец? – спохватился Пурфыш.