– Не трогай память моего Учителя, змея!
Ширия засмеялась:
– Это честь для меня – сравнение со змеей. Ну, ты все узнала, можем теперь пойти завтракать?
Теперь уже Лале стало весело:
– Конечно. И ты заботливо мне подложишь что-нибудь?
– Да ты глупа, как дром! Мастера Смерти кожей чувствуют присутствие ядов. Шай и этого тебе не сказал?
Лала растерянно моргнула.
– А почему я тогда спокойно пила зелье от Ишиндаллы?
– Так это не яд, девочка. Это снотворное, которое ослабляет волю, но никак не действует на здоровье. Ишиндалле не нужны больные слуги.
– Я ей не слуга!
– Теперь уже нет. Но она этого так… Куда ты? – озабоченно перебила сама себя Ширия.
Лала не оборачиваясь ответила:
– В Шулай. Только книги возьму.
– А не боишься, что я предупрежу Ишиндаллу?
– Ты умная. И сделаешь верный выбор, не так ли? – Лала приветливо повторила интонацию Ширии.
Знахарка долго стояла и смотрела, как уменьшается белая фигурка дрома с алым всадником. Потом улыбнулась своему почтовому соколу, погладила сизые перья и зашла с ним в дом.
Когда Лала увидела высокую белую фигуру на краю оазиса, она усмехнулась. Ширия, похоже, выбрала не ту сторону и все-таки предупредила Ишиндаллу. Но это было даже интереснее. Новая жизнь, которая начнется, как только Лала заберет книги и повернет в сторону Шулая, звала ее неслышно, будто голос Хвори, только добрый. Радость свободы кружила голову подобно дыму благовоний. Лала осознала, что никто не имеет над ней власти. У нее есть дром, шуларты, оружие и умение им пользоваться. Бедный Чигиш… Он так ждал, когда она почувствует эту свободу.
Воспоминание о последних секундах его жизни стерло улыбку с лица Лалы, и когда она подъехала к неподвижно стоящей Ишиндалле, на хозяйку оазиса смотрела равнодушная маска Мастера Смерти. Ишиндалла же наоборот старательно изображала радость:
– Мы очень удивились, не найдя тебя утром, дорогая. Ты гуляла или постигала науку Смерти?
– Ты знаешь, где я была.
– Нет, откуда? – Ишиндалла так искренне удивилась, что Лала засомневалась в вероломности Ширии. Возможно, знахарка и впрямь хитрее, чем кажется.
– Я навещала Ширию. Мы обсуждали причину смерти Чигиша и твои великолепные знания трав, – недобро улыбнувшись, пояснила Лала.
Янтарные глаза Ишиндаллы потемнели лишь на мгновение. Ни одна черточка благородного лица не дрогнула, и Лала в который раз восхитилась аристократической выдержкой госпожи оазиса. Только неровный голос выдал Ишиндаллу:
– Ты проводила ее в Пустыню?
– Нет. Кто тогда будет исцелять всех вас?
– Благородно. Что будешь делать дальше?
– Ты ведь знаешь, Ишиндалла.
– Отведешь в Пустыню меня? – Она спросила это так, будто интересовалась ценами на новый урожай зерна.
– Заманчиво, но нет. Должен же кто-то управлять вот этим всем. – Лала кивнула в сторону куполов оазиса. – Твои люди без тебя пропадут.
– Ты не похожа на прочих мастеров Смерти. Даже Шай непременно наказал бы того, кто лишил его собственности.
Ишиндалла с интересом разглядывала Лалу, словно первый раз видела.
– Спасибо, я подумаю над твоими словами в пути.
Лала цокнула языком, и Снег небрежно обошел Ишиндаллу, присыпав песком ее белоснежные сандалии.
Когда вечерние тени стали длинными, Лала навсегда покинула оазис Небесного Ока. Она не стала ждать рассвета. Леденящее дыхание ночной пустыни ее не пугало. Поклажи для Снега было немного: одежда, книги, бурдюк с водой, сушеные фрукты и специальный мешок для перевозки шулартов. Мастер Смерти ехала в город Шулай, чтобы найти, купить или, если придется, отобрать у кого-то правду об истории своего появления на свет.
Глава третья
Полночь застигла Лалу ровно в том месте, где она почти четыре года назад убила змею на пути к Небесному Оку. Тогда Чигиш еще не был ей другом, а Снега звали иначе. Она узнала обломок скалы, похожей на голову безрогой козы, и поежилась от воспоминаний. Пустынная стужа становилась все злее, и Лала решила, что пора остановиться на ночлег.
Она наскоро прожевала несколько сушеных плодов, сделала глоток воды и накормила повеселевшего Снега. Сморщенные фиолетовые сухофрукты никогда не казались ей такими вкусными, а вода, обычная вода из озера, была слаще вина. Памятуя о словах Мастера Шая, она не стала закапываться в песок, а просто укуталась в одеяло и устроилась под брюхом дрома.
Спать не хотелось, было мягко, но слишком свежо. Лала разглядывала звезды, слушала сопение своего зверя и вспоминала все указания учителя: куда пойти в Шулае, как представиться Совету Мастеров Смерти и с кем не стоит водить знакомства в городе. Она не боялась неизвестности, наоборот, жалела, что так долго не решалась выбраться за границы привычного. И когда вдруг из темноты вышел Ростер, она вздрогнула не от испуга, а от неожиданности.