Я спустился вниз, открыл черный ход и вышел в прохладную сырую ночь. Было тихо и очень темно. Я подошел к сарайчику, где церковный сторож хранил свои инструменты, включил свет, взял лопату и зашагал к свежей могиле под деревьями. В то время я был молодым и сильным, а в запасе оставалась еще целая ночь. Зловещую тишину кладбища нарушал лишь звук капель, изредка падающих с мокрых листьев. В темноте я едва различал контуры церкви, но немного привыкнув, поставил на землю лампу, захваченную из дома, снял пальто и принялся раскапывать землю, укрывшую гроб с «беленьким козликом». Если я ошибся, то должен удостовериться в этом, чтобы жить дальше спокойно. А если ошибки не было, то надо быстрее исправить зло, и тогда это будет очень странная встреча двух заклятых врагов: один — живой в гробу, а другой — в роли могильщика.
Несмотря на ночную прохладу, вскоре я начал обливаться потом, и мне пришлось снять жилетку, а потом и рубашку. Каждый раз, когда били часы, я испуганно вздрагивал. Мне казалось, что они внимательно наблюдают за моей ужасной работой. Кучи земли вырастали по обе стороны вскрытой могилы, а я опускался все ниже и ниже в яму. Наконец лопата ударилась о крышку гроба. Я очистил ее от земли, отбросил лопату в сторону и решил немного передохнуть, чтобы собраться с силами перед самым страшным моментом. Ночь окутывала меня густой чернотой, и я подумал, что весь мир сейчас стал походить на могилу. Вскоре я понял, что одному мне открыть гроб будет очень непросто. Но все же мне удалось открутить винты и, используя лопату в качестве рычага, я наконец свернул крышку в сторону. Потом взял лампу и осветил то, что находилось в гробу. Там лежал мой враг — человек, которого я так ненавидел. Тусклые желтые лучи упали на его лицо. Странные чувства охватили меня. В этот момент я до конца осознал, какая на самом деле смерть: черная, молчаливая, таинственная, и в то же время поразительно глупая. И меня начал разбирать смех. Я был не в силах сдержать его, но и не хотел смеяться в присутствии покойника. Я выкарабкался из могилы и уже там, на поверхности, изо всех сил рассмеялся, словно вся скопившаяся во мне за долгие годы ненависть в этот миг выплеснулась наружу.
Никогда еще я не работал с такой скоростью и усердием. Какой-то нечеловеческий порыв охватил меня, когда я засыпал могилу. И все это время я безудержно хохотал, пока у меня не закололо в боку. Как же я все-таки ошибся!..
«Беленький козлик» был мертв, но в гробу он лежал на животе.