История о том, как Клев Бакстер открыл, что растения способ ны реагировать на сигналы других видов, стала почти фольклором, тем не менее стоит подробно рассказать о его первом экспери менте. В 1966 г. Бакстер заметил, что растения, присоединенные к прибору, измеряющему электрическое сопротивление, реагиру
ют на некоторые ситуации, причем эту реакцию можно измерить Для объективной проверки наблюдений он соорудил автомат, бро сающий мелких рачков по одному в кипящую воду, и присоединил находившееся в другой комнате растение через обычные электроды к самописцу. Он обнаружил, что в момент падения рачка в воду в растении происходили значительные электрические изменения когда же машина бросала мертвого рачка, записывающее устрой ство не отмечало подобных сигналов.
Результаты этих исследований были опубликованы в 1968 г. t, вызвали такой интерес, что Бакстеру пришлось вести двойную жизнь. Днем в своей конторе рядом с Таймс-Сквер в Нью-Йорк( он, как и прежде, учил полицейских пользоваться сложным элект ронным оборудованием, зато ночью детекторы лжи и электроэн цефалографы подсоединялись к организмам, которых никак нельзя было заподозрить в преступлении.
Бакстер обнаружил, что растения реагируют не только на смерть рачка, но и на все виды жизни. Они давали бешеную реак цию, когда в комнате разбивали яйцо. Отсюда следует не только то, что растение способно понимать, что такое жизнь, и воспринимать наносимый ей ущерб, но и то, что яйцо также активно участвует в этом процессе, передавая определенное сообщение. Тот факт, что неоплодотворенное куриное яйцо состоит из одной клетки, свиде тельствует, что сигнал и ответ могут происходить на клеточном уровне. Поэтому Бакстер начал Экспериментировать с более про стым биологическим материалом. Он подключил яйцо к электро энцефалографу, уравновесив его в электрической цепи, затем в 6 часов 44 минуты II апреля 1972 г. в кипящую воду было брошено второе яйцо в двадцати пяти футах от первого. Ровно через пять секунд прямая линия на записывающем устройстве резко подня лась, едва не выбросив перо за пределы бумаги. В нужный момент яйцо отреагировало на то, что произошло с ему подобным.
Это сочувствие, по-видимому, ярче всего проявляют образцы живого вещества, взятые из одного источника. 3 декабря 1972 г. Бакстер вживил серебряные электроды в живой человеческий сперматозоид. В 8.52 сидящий в сорока футах от него донор раз бил ампулу с амилнитритом и вдохнул едкое содержимое. Двумя секундами позже, когда химическое вещество повредило чувстви тельные клетки слизистой оболочки носа донора, изолированный сперматозоид дал ответную реакцию. Контрольные опыты показа ли отсутствие у него реакции на других людей. Я сам проводил по добные эксперименты с образцами крови и с клетками нёбного эпителия. Если разделить полученные образцы на две части и воздействовать на одну из них концентрированной азотной кисло той, другая часто дает реакцию, которую можно зарегистриро вать с помощью чувствительного электрооборудования.
Фикусы, морских рачков, ястребов, яйца и сперму объединя ет одно: все они состоят из клеток, поэтому нетрудно догадаться, что подобные реакции происходят на клеточном уровне. Если, как я предполагаю, один и тот же сигнал понятен на всех уровнях жиз ни, тогда он должен производиться и восприниматься на уровне низшего общего знаменателя. Я полагаю, что сначала этот сигнал был сравнительно простым способом связи между отдельными клетками одного и того же организма, возможно, еще до развития настоящей нервной системы. У растений нет координирующей нервной сети, и тем не менее некоторые из них способны органи зовать такую гармоничную работу своих клеток, что тысячи из них мгновенно отвечают достаточно быстрым движением, чтобы поймать муху. Механизм этой реакции еще не ясен, но Бакстер, возможно, нашел разгадку.
Следующий шаг для таких клеток, как пыльца или сперма, заключался в том, чтобы распространить эту чувствительность за пределы организма, производя новые особи, способные к независи мому существованию, но тем неменее поддерживающие жизнен ные контакты с себе подобными. Поэтому группы близких видов выработали общие сигналы, вероятно, в качестве защиты от об щего хищника. Затем хищнику понадобилось настроиться на ту же волну, чтобы обнаружить эти сигналы и предвосхитить их дейст вие на поведение своей жертвы. Наконец, и хищника и жертву эти сигналы могли предупредить об опасной для них обоих ка тастрофе. Этот сценарий развития у всех живых существ того, что Бакстер называет "первичным сознанием", носит чисто теоретичес кий характер, однако эволюция нередко движется в подобном на правлении. Природа почти всегда старается удовлетворить давно назревшую потребность.
Если у всех живых существ действительно существует единая система коммуникаций, то правомерно сделать вывод, что наибо лее ярко она проявляется в критические моменты. У людей спон танные телепатические контакты чаще всего происходят, когда один из них находится в опасности или умирает. Сигнал о смерти, возможно, "самый громкий" в этом универсальном языке и, следо вательно, первым привлекает наше внимание. Факты свидетель ствуют о том, что он представляет собой нечто большее, чем прос то включение и выключение системы тревоги.
Проводя опыты с рачками, Бакстер заметил, что растения по степенно перестают реагировать на животных. Ему показалось, что растения, "поняв", что участь рачков им не грозит, привыкли к сигналам и перестали к ним прислушиваться. С точки зрения биологии это разумно. Другие опыты Бакстера показали, что рас гения склонны положительно или отрицательно относиться к дру гим организмам в зависимости от поведения последних.
В моих исследованиях ялично столкнулся с ситуацией, которая показывает, что у растений действительно имеется способность не только реагировать на находящуюся вблизи от них жизнь, но и запоминать условия, связанные с такой реакцией. В ряде случа ев, в различных лабораториях и с разным оборудованием, я ра зыгрывал ботаническую версию старой салонной игры под на званием "убийца". Выбираются любые шесть человек, которым сообщают правила игры. Они тянут жребий, и тот, кто получает меченую карту, становится "преступником", однако хранит это в тайне. Два любых растения, принадлежащих к одному и тому же виду, помещаются в комнате, и каждому из шести позволено провести с ними наедине десять минут. За этот срок тот, кто иг рает роль "преступника", любым способом наносит вред одному из растений. В конце часового эксперимента грязное дело сделано, и одно из растений лежит смертельно раненное, возможно, выкину гое из горшка и растоптанное- Но существует Свидетель. Оставше еся в живых растение присоединено к электроэнцефалографу или к пишущему устройству, и каждый из шести человек ненадолго входит в комнату и встает окодо Свидетеля. На пятерых из них растение не обращает никакого внимания, если только их не было в комнате во время нападения, но, оказавшись рядом с виновным, растение почти всегда дает особую реакцию, которую регистриру ет записывающее устройство.
Весьма возможно, что прибор или прибор вместе с растением реагируют на электрический сигнал "преступника", знающего о своей вине. Возможно, что я, присутствуя на этих опытах, так или иначе воздействовал на прибор, но однажды мы получили резуль тат, подтверждающий, что дело не в этом. Во время одного из опытов во Флориде цикламен обвинил сразу двух из шести подо зреваемых. Я вызвал их, чтобы задать несколько вопросов, и узнал, что один был действительно виновен, а другой часом рань ше стриг газон перед собственным домом. Он пришел, не чувствуя за собой никакой вины, но растению стало ясно, что у него "руки в крови".
Результаты этого эксперимента не всегда стабильны, но лично я считаю, что он удается достаточно часто, чтобы поверить, что растения не только реагируют на сигналы другого живого сущест ва, но и способны различать индивидуальные организмы и в те чение достаточно долгого времени связывать сигнал с определен ным индивидом. Пока реакция растений недостаточно надежна и не может учитываться в суде, но не исключено, что с появлением более тонкого оборудования растения, взятые с места преступ ления, будут охраняться как Свидетели.