Материал, из которого строится жизнь, носит органический характер. Он состоит из углеродных соединений. Из сотни с не большим элементов, известных в настоящее время, углерод уника лен тем, что он может вступать в соединения с самим собой, обра зуя очень большие конгломераты, состоящие из сотен тысяч ато мов и называемые макромолекулами. Самые распространенные из них - белки, составляющие около половины всего сухого веса
любого живого организма. В человеческом теле находится боль ше сотни тысяч разных типов белка, и человек не является в этом отношении исключением. Любая жизнь - это белок. И короли, и капуста, как бы ни были различны эти организмы, имеют почти тождественные сочетания белков, контролирующих скорость хими ческих реакций и обеспечивающих надзор за всеми процессами роста; и все эти белки образуются под бдительным оком одной маленькой группы взаимосвязанных макромолекул, которые несут в себе план организации, передавая его от поколения к поколению. На фундаментальном уровне все живые существа тождественны независимо от различий во внешнем виде и поведении. Они одина ково рождаются и зависят от одних и тех же химических процессов обеспечивающих самостоятельное существованию и воспроиз водство.
Всякая жизнь имеет границу. Для успешного осуществлени) даже простейшей жизнедеятельности требуется множество гигант ских молекул, и все они должны уместиться в одной и той же обо дочке. Поэтому необходим некий минимум пространства. Расчеть показали, что нижний предел физического размера любого неза висимого живого организма составляет в диаметре около пяти ты сяч единиц ангстрем. Это означает, что двадцать тысяч таких структур могут поместиться бок о бок поперек ногтя человечес кого пальца. Такое ограничение предполагает, что мы можем начать определять смерть как все то, что меньше пяти тысяч ангстрем, но выясняется, что в нижних пределах континуума "жизнь-смерть" есть целый ряд существ, размеры которых ко леблются от половины до одной пятидесятой этого критического размера, и все они обладают целым рядом характеристик жизни. Эти возмутительные нарушители порядка - вирусы, и именно они являются ключом к реалистической оценке смерти.
Вирусы воспроизводятся, но для этого им необходимо воспол нить химический дефицит за счет проникновения в клетку более правильно устроенного организма. Они овладевают биологически ми поточными линиями и переводят их с производства нормальной субстанции клетки-хозяйки на воспроизведение новых вирусов. Существует мнение, что такая зависимость от другой жизни лиша ет вирусы права считаться подлинно живыми организмами, но ведь мало какие живые существа, за исключением зеленых растений, не питаются другими формами жизни. На этом основании вирусы не могут быть вычеркнуты из числа живых.
Способность воспроизводства, какими бы обстоятельствами она ни сопровождалась, делает вирусы' более жизнеспособными, нежели красные кровяные тельца в нашей крови. Капля крови от булавочного укола кишит клетками, число которых доходит до пяти миллионов. Они содержат гемоглобин и переносят кислород
от легких ко всем другим органам тела, но в ходе своего развития теряют ядра и совершенно неспособны воспроизводиться. Это не означает, что они мертвы. Мулы и бесплодные мужчины тоже не обречены на смерть из-за того, что они неспособны воспроизво дить себя. Очевидно, что существуют степени "мертвости", и крас ные кровяные тельца считаются скорее живыми, чем мертвыми, вследствие их сложной внутренней интеграции. Они достигли той "особой специфической организации", которая совершенно необ ходима для жизни.
В 1935 г. Уэнделл Стэнли из Рокфеллеровского института в Нью-Йорке обнаружил, что можно выделить сок зараженных рас тений табака и получить табачный мозаичный вирус в кристалли ческой форме. Длинные и узкие кристаллы этого вируса совершен но неотличимы от кристаллов чисто химических соединений. Их можно растереть в порошок и держать в стеклянной колбе как лю бое другое инертное органическое вещество, например сахарную пудру. И те и другие кристаллы можно вырастить вновь. Если ввес ти порошок вируса в развивающееся растение табака, он тут же растворится, нападет на клетки листьев и начнет производить но вые вирусы. Сахар требует другого обращения. Нужно сделать концентрированный раствор и поддерживать определенную тем пературу. Затем в раствор необходимо погрузить кристаллы са хара или выдерживать его достаточно долго, чтобы молекулы сами соединились в структуры правильной формы. Эта структура затем увеличивается в размере, делится определенным образом, пока не образуются два тождественных кристалла. В обоих слу чаях имеет место воспроизводство, но в организации этих про цессов есть существенное различие.
Большинство органических веществ с трудом образуют кри сталлы, так как необходимо, чтобы они находились в чистом и очень концентрированном растворе. Кристалл обычно формиру ется только из тождественных молекул (отсюда потребность в чис тоте), притягивающих друг друга и располагающихся таким об разом, чтобы образовать правильный и повторяющийся рисунок. Именно так образовывались вирус и кристаллы сахара. Растер тый и разрушенный сахар может вернуться в кристаллическое состояние только в том случае, если его растворить, а затем разо греть, пока не получится критическая концентрация. После завер шения этого процесса мы получим первоначальное количество сахара. Когда же порошок вируса растворяется в клетке-хозяйке, он вызывает биохимическую реакцию, которая не только выделя ет тепло, но и дает в результате колоссальную прибавку массы вирусов.
Сахар вовлекается в термостатически закрытую химическую реакцию. Вирус вызывает открытый термодинамический процесс,
связанный с обменом веществ живого организма и окружающей среды. В этом состоит коренное различие между живыми организ мами и неживой органической материей. Все они подчиняются фундаментальным физико-химическим законам, но способы, ка кими эти законы на них воздействуют, весьма различны. Живая материя организована так, что для своего воссоздания нуждает ся в энергии из окружающей среды. Неживая материя попросту разрушается.
Если вам кажется, что кристалл - предмет, далекий от био логии и нашей темы жизни и смерти, взгляните на тыльную сто рону вашей руки. Все поверхностные клетки кожи представляют собой полупрозрачные кристаллы, скрепленные тонким слоем жи ра. Это жесткие клетки, наполненные кератином, почти по всем параметрам мертвые. Очень скоро они будут сброшены и исчезнут вместе с еще пятьюстами миллионами клеток, которые мы ежеднев но теряем, но пока что они покрывают поверхность всего тела как гибкий панцирь, специально предназначенный для защиты 'на ходящихся под ним нежных тканей. Подлинно живые клетки не могут перенести соприкосновения с воздухом, защитные же кри сталлические клетки, вытесненные на поверхность заменяющими их новыми клетками, не гибнут. Они совершают самоубийство. Задолго до того, как эти клетки достигают поверхности и сопри косновения с воздухом, они начинают производить фиброзный кератин, пока вся клетка не наполнится роговым веществом. Тех нически эти клетки мертвы. Они, безусловно, не могут воспроиз водиться и столь же несомненно состоят из высокоорганизован ной материи, выполняющей задание конкретного органа на данный момент времени.
Мертвы ли клетки кожи? Если мертвы, то наше тело букваль но укрыто смертью. Ни одной живой клетки не видать, в поле зрения одна лишь смерть, и все же нас числят среди живых. Да вайте же разрешать сомнения в пользу жизни, ведь ясно, что существуют различные стадии "мертвости". Опора на сочетание признаков жизни и смерти даст, по-видимому, наиболее реалис тическую классификацию живой материи. Есть одно очень важ ное следствие странного поведения вирусов, следствие, не остав ляющее и тени сомнения, старые определения, основанные на по лярности понятий "жизнь" и "смерть", совершенно не годятся