Мы не располагаем всеми необходимыми фактами, чтобы точно оценить происходящее, но, кажется, все уже склоняются в сторону предположения, что живое содержит в себе не только то, что видит поверхностный взгляд. Зримые свидетельства высокочастот ной аппаратуры: действенность иглоукалывания: описание ауры
сенситивами и подтверждение этого описания в восточной фило софии; диагностические способности людей, не имеющих медицин ского образования и не пользующихся электронной техникой; широкое распространение и точность внетелесного опыта; реаль ность телепатии и ее связь с энергией, описанной как биоплазма; психокинез в контролируемых условиях и, наконец, многократная макроскопическая материализация живой ткани - все это наво дит на мысль, что помимо известного нам уровня, который мы под робно описали как физическую или соматическую систему, тело действует по меньшей мере еще на одном уровне.
Мистики уже давно были в этом уверены и на основании чисто субъективного опыта разработали модели семи различных уровней и семи состояний сознания. Они не менее точны и осмысленны, и продолжать это внутреннее самопознание жизненно важно, однако я уверен, что материалистические исследования столь же необходимы. Наш язык и наше мышление погружены в грамматику технологии, и, если мы хотим плодотворно общаться с множест вом людей, нам нужно использовать этот язык. Говорят, наука замкнута в пределах локальных законов и не в состоянии постичь конечные космические проблемы, однако, мне кажется, эти огра ничения относятся скорее к процедуре и позиции, чем к самому методу. Все направления исследования, намеченные в главах этой книги, исходят из того, что я считаю научными поисками; одни из них кажутся более фантастичными, чем другие, но все они сформулированы на современном языке. Когда мы обсуждаем та кие важные для всех предметы, как жизнь или смерть, необхо димы прямота и четкость.
Для ученого, как и для мистика, жизнь не является неделимой. Она состоит из динамических процессов зарождения, роста, раз рушения и смерти материи, подчиняющихся известным законам термодинамики, действующим в привычном пространстве-времени. Но в жизни происходят и другие процессы, необязательно под чиняющиеся этим законам.
Известные нам факты, из которых психическая хирургия лишь наиболее доступный и впечатляющий, свидетельствуют о том, что другие уровни не только связаны с физической материей, но и относительно независимы от нее. Целитель воздействует исключительно на вторую систему и добивается исцеления с по мощью собственной субстанции того же уровня; возможно, он до бивается активного, но бессознательного участия пациента в изле чении с помощью сопутствующих физических эффектов. Тот факт, что целитель подсознательно ставит точный диагноз, виртуозно проводит операцию, применяя тонкие отвлекающие маневры, подсказывает мысль о том, что им, в свою очередь, кто-то руко водит.
К моему интеллектуальному удовлетворению, я могу понять всю противоречивость отношений между жизнью и смертью, став шую причиной путаницы в наших взглядах. Я могу проследить развитие наших представлений о смерти в свете нашего растущего понимания механизма жизни. Для меня не составляет труда при выкнуть к иным с^стояниям сознания, в которые можно перейти с помощью новых химических средств или старой техники. Я не вижу проблемы в том, что личность способна отделиться от своей телесной основы вплоть до потери с ней всякой связи. Я даже могу вписать одержимость, призраков и домовых в структуру современ ной науки о жизни, обогащенной открытиями последних лет.
Но я не могу определить, что управляет психической хирур гией. Я не могу объяснить осмысленное, прямое и умное руко водство, не предположив, что за всякой жизнью стоит некий спо соб организации, или замысел, который выходит за рамки естест венного отбора, случая, причинности в деле полного выживания личности в целом.
Я склонен заключить, что в пустоте есть форма. Если вам угодно, зовите ее Богом,
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Я понимаю, что тема этой книги не исчерпана. Я ставлю здесь точку, потому что дошел в своих рассуждениях до конца. Я верю, что существенные пробелы в нашем понимании сложных отноше ний между жизнью и смертью вскоре будут заполнены и мы на учимся избегать ошибки Ромео. Однако в следующем шаге я не так уверен.
Телом я должен вернуться к более продолжительному и близ кому изучению лусонских целителей. Уму предстоит более трудное путешествие, которое началось на Филиппинах, ведь именно там я столкнулся с довольно тревожным явлением, с истинной прегра дой. Не с недостатком понимания, идущим от незнания, а с абсо лютным запретом на некоторые виды информации.
Когда пациента с металлическим бедром привозят на Филип пины с единственной целью исследовать операционную процедуру и целитель работает до тех пор, пока все присутствующие не видят очертания протеза и камеры готовы заснять фильм, который убе дительно докажет, что тело действительно было открыто,- свет гаснет. Когда врач-исследователь один, без оборудования идет к целителю, он видит сотни психокинетических эффектов, однако, когда он возвращается с электронной аппаратурой, способной установить вид и количество энергии,- ничего не происходит. Когда целителю удается вынуть камень из мочевого пузыря и эк земпляр бережно увозят назад в Европу, чтобы сравнить с рент геновским снимком,- он исчезает из запечатанной банки.
Это не отдельные неудачи, от которых можно отмахнуться. Они взяты из длинного ряда случаев, к которому невольно причастен каждый, кто когда-либо пытался исследовать филиппинский фе номен. Об операциях можно снимать фильмы, но нельзя сделать ни одной картины, которая окончательно и однозначно доказала бы их реальность. Можно проводить эксперименты, но прежде чем они достигнут необходимого для академической науки уров ня, что-то всегда случается.
С научной точки зрения эта ситуация абсурдна, однако она ха рактерна не только для Филиппин. Сравнивая свои записи с замет ками тех, кто работал в других частях света, я узнал о домовых, которые включаются в игру всякий раз, когда исследователь уста навливает аппаратуру, о бесценных магнитофонных записях, кото рые сгорают накануне воспроизведения, о важных свидетельствах, исчезающих без следа. Можно считать все это совпадением или же промахами экспериментаторов, пока не познакомишься с этими людьми. Никто из них не страдает некомпетентностью и не явля ется параноиком, никто не заинтересован в путанице, все они хо тели бы получить простой и прямой ответ на свой вопрос. Но неза висимо от нашего желания о некоторых вещах, возможно, ничего нельзя узнать. По крайней мере, при нашем современном подходе.
Поэтому мы попытались найти новые и менее прямые подходы, но, вероятно, есть линия, которую мы в данное время не можем пе реступить. Впоследствии эта черта, быть может, отодвинется, и неожиданно каждый получит доступ к решению проблемы, ранее казавшейся безнадежной. В науке это часто бывает, но создается впечатление, что в этой конкретной области препятствия кто-то ставит нарочно. То ли чтобы окончательно нас отвадить, то ли что бы мы не получали новую информацию слишком быстро и слишком далеко. Возможно, на этих границах мы сражаемся с собствен ным упрямым подсознанием или же - как кто-то предположил за нами в нашем планетарном детском саду строго приглядывает космическая няня.
Я не знаю ответа, но я начинаю понимать, что строитель этого барьера не всегда милостив. Я по-прежнему буду искать новый путь к необходимому для нас пониманию, но должен признаться, что именно здесь, на краю внезапно разверзшейся пропасти, я ис пытываю некоторый страх.