Морские губки состоят из массы клеток, организованных в сообщество, функционирующее как одно целое и представляющее собой, по мнению большинства зоологов, единый организм. Но если вы разрежете губку и протрете кусочки через шелковую ткань так, чтобы все клетки отделились друг от друга, эта неорга низованная кашица в скором времени вновь соединится, превра тившись в полноценную губку. Очень удачный эксперимент такого рода производился над красно-ржавой губкой Microciona prolifera и желто-зеленой губкой Cliona selata. Образчики обеих губок были мелко растерты и растворы тщательно перемешаны. Через двадцать четыре часа красные и желтые клетки реорганизовались и вновь соединились в форму первоначальных губок. К началу эксперимента имелись два разных живых организма. Встает во прос: что в них оставалось живым, а что погибло в смешанном растворе? Все клетки остались живы, но на какой стадии мы имеем право приписывать каждому из этих организмов индивидуальную .жизнь? И как объяснить тот странный факт, что несколько крас ных клеток благополучно встроились в желтую губку?
Можно оспорить право губок считаться отдельными организма ми на том основании, что это скорее колонии, но вот Теодор Хаушка проделал необычный опыт с несомненным организмом - мышью. Он взял зародыши мыши на тринадцатый день внутриутробного развития и размолол их так мелко, что они смогли пройти сквозь тонкую иглу шприца. Раствор с зародышами он ввел в полости девственных женских особей той же породы. Через пять недель у всех этих животных обнаружились в брюшной полости координи рованные массы костей и тканей. Они достигали размера недель ных зародышей. Очевидно, отдельные клетки оказались способны объединиться и развиваться в направлении образования закончен ных животных, только каких? Вероятно, мышей, но какого вида? Того же, какой сформировался бы в матке мыши-донора? А если нет, то что произошло с эмбрионами? Умерли?
Поведение индивидуальных клеток - ведущая нить всего клуб ка вопросов. В подходящих условиях многие типы клеток продол жают свободно размножаться вне тела. Технология выращивания тканей требует определенной температуры и сложного питатель ного раствора, содержащего до сотни различных ингредиентов. Большинство специалистов знают особые хитроумные приемы, помогающие началу процесса роста культуры. Клетки кост ного мозга или клетки слизистой кишечника свободно размножа ются в самом теле, и поэтому весьма велика вероятность их поста
и вне организма. Зародышевые клетки - тоже подходящие кан дидаты, поскольку они начинают быстро расти еще до начала опы та и переносят, видимо, часть инерции роста в новую ситуацию.
За последние годы удалось вырастить ткани из клеток уток, кроликов, коров, овец, лошадей, мышей, крыс, морских свинок, обезьян и людей. Зародышевые клетки часто группируются в со ответствующие данному биологическому виду структуры: напри мер, мышцы или кости имеют нормальный размер и форму. Из изо лированных клеток растений можно получить новый самостоятель ный организм. Культура ткани, выращенной из одной-единствен ной клетки ростка табака, развилась в лабораторных условиях во взрослое растение, с корнями, листьями и цветами. В каждой клетке любого живого организма скрывается потенциальная воз можность роста. В каждом ядре содержатся все необходимые инструкции для воспроизводства полностью функциональной ком бинации клеток, повторяющей форму особей данного вида. Хотя целое животное пока еще не удалось вырастить, теоретически препятствий к созданию новых индивидов, полностью тождествен ных первоначальному донору, не существует.
На практике есть одна неувязка. Она известна как предел Хейфлика. Л. Хейфлик, специалист по выращиванию тканей из Вистаровского института в Филадельфии, обнаружил, что куль тура зародышевой клетки человека способна размножаться толь ко на протяжении пятидесяти поколений. Даже в самых лучших условиях культура не может перешагнуть этот предел, и даже в самом теле клетка не способна размножаться дольше. Если мы вернемся к начальному моменту оплодотворения яйца, то сможем, пожалуй, добавить еще несколько поколений, а общая цифра в семьдесят поколений обеспечивает замену всех клеток тела 20 мил лионов раз. Разумеется, этого более чем достаточно для любой человеческой жизни. Но мы не располагаем сейчас свидетельст вами, что ограничение Хейфлика относится к клеткам, находящим ся на своем законном месте. Однако нам ясно, что изолированно выращиваемые клетки утрачивают со временем свою жизне способность. Позже мы увидим, что уже выделен фактор, который исчезает при искусственном выращивании. Усовершенствование методов проведения опытов может привести, я полагаю, к сохра нению или замене недостающего фактора и преодолению предела Хейфлика.
В области исследования тканей меня больше всего поражает открытие, связанное с поведением изолированной культуры, когда она приближается к названному пределу. Клетки, которые в начале их роста легко распознать как явно человеческие, утрачи вают постепенно определенную принадлежность. Клетки, побужда емые к многократному размножению, не ведущему к производст
ву специфического для данного вида органа или структуры, как бы "забывают", что в них заложено. Предел Хейфлика разли чен для каждого отдельного вида, но, приближаясь к точке рас пада, клетки любого организма претерпевают одно и то же пре вращение - они, похоже, "теряют память". Длительный процесс культивирования придает всем клеткам, независимо от их проис хождения, один и тот же вид. Очень различные по строению час тички слюнных желез фруктовой мухи, яичников овцы, внутрен него уха мыши или лепестков цветка неизбежно превращаются в однородную массу, в аморфные чешуйчатые клетки, лишенные специфической формы и знаков своего происхождения или назна чения. Они становятся своего рода произрастающими идиотами.
Эти анонимные изолированные клетки продолжают нести ка кие-то отпечатки генетического кода, они еще питаются и растут, их цитоплазма бьется и кипит, в нужный момент они делятся, но при этом остаются самовоспроизводящимися автоматами без опре деленной задачи. Они растеряли свою сущность и назначение и полностью утратили способность реализации потенциала, закоди рованного в их хромосомах. Код не затрагивается этим процес сом. Он сохраняет все инструкции, необходимые для жизни, но клетки разучиваются читать.
Невежественные клетки возвращаются, по-видимому, в состо яние, роднящее их с самыми первыми из когда-либо существовав ших живых организмов. Они снова становятся чем-то вроде об щих знаменателей низшего порядка, строительными блоками об щего назначения, способными двигаться в любом направлении. Но в истощенной культуре они никуда не направляются, а просто умирают. Существует один-единственный способ их спасти дать им новые инструкции. Если изгнанные из тела человеческие клетки подкармливать смесью, содержащей лошадиную серу, они начинают походить на клетки лошади и идут в этом направлении с обновленной энергией. Если же в одной из клеток происходит му тация, ситуацией овладевает новая линия, обладающая собствен ной энергией, и культура начинает расти уже за пределом Хейфли ка. Именно это и происходит с раковой клеткой. Претерпев мута цию, она получает команды, отличные от инструкций родитель ских клеток, и с этого момента выходит из-под их влияния. Ткань принимает иной вид, имеющий свои ограничения, а они, в свою очередь, могут подвергаться дальнейшим изменениям и мутациям.
Еще один способ оживления ослабевшей культуры - возвра тить ее в тело первоначального донора. Если клетки уже мутиро вали, они могут подчас породить злокачественные или раковые опухоли, но если генетический материал не претерпел никаких изменений, они начинают функционировать с прежней силой, вновь стремясь к определенной цели в полном соответствии со
своим местонахождением в организме. Глазные клетки зародыша лягушки можно отделить от глазницы и поместить в какую-либо часть желудка лягушки, и там они будут производить слизистую желудка, а не внутренний глаз. В организме существует сис тема координации, предусматривающая выполнение клетками то го, что требуется в данной области тела, хотя каждая клетка по тенциально способна выполнять любые другие задачи. Без такой координации группа клеток, пущенная в рост в каком-либо органе тела, породила бы нечто совершенно неподходящее. В какой по стоянной тревоге мы бы жили, если незначительный порез или ссадина на локте могли спровоцировать неорганизованную ре генерацию и появление на этом месте, скажем, младенца. Пример не так нелеп, как кажется, ведь существуют виды, например реч ная гидра, у которых именно так все и происходит. Бессмертные существа сохраняют ту свободу, которая позволяет каждой клетке воспроизводить целое, смертные же подчиняются общему проек гу, который распространяется и на отдельные органы.