Были проведены консультации с другими известными специалистами по египетской грамматике и синтаксису, все они пришли к заключению, что сообщения составлены на мертвом языке иероглифов и содержат неизвестные им дополнения, поскольку они знакомы лишь с его письменной формой. Был поднят вопрос о том, не могла ли Розмари выучить иероглифы и изобрести собственные гласные, но скорость, с которой Розмари давала явно осмысленные ответы на неожиданные вопросы, заставила отказаться от этого предположения. Ни один из живущих ныне людей не может говорить по-древнеегипетски, и даже специалисты не могут свободно читать на этом языке, потому что им приходится с трудом расшифровывать каждое слово методом проб и ошибок. И тем не менее Розмари сумела всего лишь за полтора часа произнести на этом языке шестьдесят шесть правильных фраз в ответ на двенадцать вопросов, на подготовку которых Халм затратил двадцать часов.
Вопрос о реальности сирийской рабыни и вавилонской принцессы остается открытым. В папирусах времен Аменхотепа III о них нет никаких упоминаний, у нас же нет иной возможности доказать, что «некто, несомненно, живой однажды умер». Но, в сущности, это не имеет значения, ибо в данном случае мы, вероятно, имеем дело с фактом продолжения существования, независимо от того, какой механизм здесь присутствовал. Он удовлетворяет моему требованию, чтобы тот, кто живет сейчас, продемонстрировал какое-либо древнее умение, неизвестное никому из его современников.
Английская писательница Джоан Грант – автор нескольких ярких исторических романов – способна сознательно погружаться в транс, который называет своей «далекой памятью», считая, что в этом состоянии она воскрешает в памяти события своих прежних воплощений. Ее видения содержат так много подробностей, что составили содержание нескольких многосюжетных книг, в которых действуют такие разные персонажи, как римская матрона, покончившая с собой в мраморном саркофаге, средневековая девушка, сожженная на костре, как ведьма, и менестрель, игравший в XVI в. на лютне в Италии. Диктуя очередной эпизод из своей прошлой жизни, Джоан Грант не могла удержаться от рвоты, объясняя ее ужасным смрадом, исходящим от женщины, больной оспой. Ее лечащий врач, хорошо знакомый с этим заболеванием, утверждал, что она ошиблась, так как при оспе не бывает дурного запаха, но через некоторое время он прислал ей статью о редкой разновидности оспы, появившейся на Среднем Востоке и отличавшейся «специфическим зловонием, которое невозможно спутать ни с чем другим».
Грант верит, что «тело каждого человека состоит из физического и сверхфизического компонентов; когда энергетический обмен между этими двумя компонентами прекращается, физическое тело погибает. Но сверхфизическое тело не умирает». Здесь она очень близка к понятию биоплазмы, но, по ее мнению, сверхфизическое тело не может умереть, ибо оно состоит из материи, не подверженной тому процессу, который мы называем «смертью», процессу, в ходе которого физические частицы, соединенные энергетическим полем, распадаются из-за того, что энергетическое поле теряет активность». Выживание представляется ей пребыванием во власти так называемого «интеграла», который представляет собой общую сумму всей мудрости, накопленной в целой серии воплощений: он решает, какое именно из множества прежних сверхфизических тел должно занять только что оплодотворенное яйцо. Пол, способности и некоторые из иррациональных симпатий и антипатий непосредственно обусловлены действием этого организующего сверхфизического тела на генетическое сырье, содержащееся в яйце.
Это привлекательное, достаточно исчерпывающее и далеко идущее построение, основанное на большом личном опыте, не учитывает всех известных фактов. Оно предполагает, что каждый живой индивид является продуктом по меньшей мере одной предшествующей жизни, однако имеющиеся в нашем распоряжении факты говорят о том, что перевоплощение встречается крайне редко. Муж Джоан Грант, психиатр, применяющий гипнотическую регрессию к прежнему воплощению в своей практике, считает, что «среди тех, кому, вероятно, имело бы смысл вернуться к прежней личности, лишь незначительная часть была способна вспомнить хотя бы один эпизод». Сверхфизическое тело, о котором говорит Джоан Грант, во многих отношениях прямо соответствует природе и поведению недавно открытого биоплазменного тела. Как известно, биоплазма, по-видимому, способна переживать гибель и распад соматической системы, однако и сама разрушается со временем, поэтому можно предположить, что, отрицая распад сверхфизического тела, Джоан Грант ошибается. С точки зрения физики и биологии более вероятно, что организующее поле, несущее характерные признаки личной памяти и опыта, быть может, не единственной жизни, в конечном счете зависит от энергии, которую легче всего получить от живого тела.
Грант утверждает, что «привидение – это отделившийся фрагмент личности, обладающий лишь ограниченным и постепенно уменьшающимся количеством энергии, поэтому современное здание для него привлекательней средневекового подземелья». Это весьма любопытное замечание, и если мы вспомним о том, что многие призраки кажутся довольно примитивными и в основном повторяют одни и те же действия, то мы придем к вполне обоснованному допущению, что к бестелесной личности почти ничего нельзя прибавить или убавить. Возможно, бесплотные биоплазменные поля способны слегка касаться живых тел, оставляя у последних мимолетное чувство присутствия призрака, при этом биоплазменные поля получают дополнительное количество энергии, позволяющее им еще немного продержаться. Создается впечатление, что они обречены на подобное существование, иначе они попытались бы вселиться в достаточно неустойчивое тело или перевоплотиться в достаточно восприимчивое оплодотворенное яйцо. Или окончательно лишились бы энергии под воздействием святой воды или любой другой ритуальной формы изгнания духов.
В этой связи разумно было бы предположить, что продлевающий им жизнь заряд энергии должен исходить от живого тела того же биологического вида, однако отчаявшееся биоплазменное существо может ухитриться получить некоторое подкрепление от других подходящих теплокровных млекопитающих. В эту концепцию вписываются традиционные представления о вампирах (жаждущие биоплазмы, когда-то принадлежавшие безнравственным людям) и оборотнях (биоплазмы, вынужденные из-за отсутствия человека воспользоваться животным). Очевидно, не только наш вид способен создавать энергетические поля, дополнительную энергию можно получить, соединив внетелесные человеческие системы с другими не принадлежавшими человеку биоплазмами. Это могло бы пролить свет на происхождение ужасных бесформенных призраков с отдельными человеческими чертами, которые время от времени появляются не только в готических романах. Все эти несколько натянутые предположения не выходят за рамки гипотезы, согласно которой бесплотные биоплазменные поля мыкаются после клинической смерти и либо, истощившись, исчезают, либо находят какой-нибудь способ более длительного выживания. Из многих рассказов и немногих контролируемых экспериментов мы знаем, что некоторые особо чувствительные люди, держа в руке предмет, способны точно и живо описать его прежних владельцев. Эта способность, названная психометрией, представляется вполне реальной. У биоплазменного феномена это свойство может способствовать выживанию. Если заряды электрической энергии можно надолго запечатлеть на воске граммофонного диска, если магнитные импульсы можно уловить, чтобы затем передать по проволоке, тогда сохранение образцов биоплазменной энергии в драгоценных камнях или металлах, с которыми она была в контакте, не покажется невероятным. А если это так, то предположение, согласно которому биоплазменная энергия, созданная живым организмом, вскоре после его клинической смерти может найти подходящий, достаточно восприимчивый субстрат и перевоплотиться, не будет слишком дерзким по отношению к природе.
Я полагаю, что двойственная природа живых тел, разъединение их составных частей, выживание одной части без другой и новое сочетание этих частей после разделения во времени или пространстве – все это вполне возможно с биологической точки зрения.