Ева выпрямилась, отошла от тела и направилась в соседнюю комнату. «Привал холостяка, – подумала она. – Вряд ли это хозяйская спальня, просто он здесь спал, пока шел ремонт». Она увидела матрац на топчане и лампу на столике возле импровизированного ложа – двойник той, что валялась разбитая в соседней комнате. Кругом была разбросана одежда, но это говорило не об обыске, а о небрежности владельца.
– Проснулся. Схватил одну из ламп для обороны. Женщина хватает телефон и пытается бежать. У мужчины другой инстинкт: защищать свою берлогу. Значит, схватывается с убийцей. Может, даже застает его врасплох. Драка. Содранная кожа на костяшках пальцев указывает на то, что пара ударов достигла цели. Удар электрошокером, полный контакт. Жертва падает.
Ева вернулась в большую комнату, снова изучила диспозицию.
– Убийца связывает его по рукам и ногам, вставляет кляп. Но убивает его не сразу. Зачем путы, зачем кляп, если он без сознания? Значит, сначала тебе надо было что-то сказать или сделать. Может, задать вопросы. Ты рассказал ему, что сделал с Натали? Бьюсь об заклад, что сказал.
Она быстро совершила обход помещения. В этой квартире, как и в соседней, было три спальни. Самая большая из них была пуста, если не считать склада строительных материалов. В самой маленькой был оборудован кабинет. Но и здесь не было компьютера. Ева видела, где он стоял, вероятно, накрытый куском ткани, защищающей его от пыли во время ремонта. Складной столик, служивший письменным столом, был покрыт тонким слоем пыли, но на том месте, где стоял компьютер, остался квадрат чистой поверхности.
Ева вернулась в большую комнату. Она осматривала открытое окно, когда вошла Пибоди.
– Соседка потрясена, но она в порядке. Я позволила ей созвониться с мужем, она попросила его вернуться домой с работы. Кстати, он ушел около семи утра. Свидетельница говорит, что ее муж и убитый иногда вместе ходили в спортклуб перед работой. Но они не сговаривались на это утро.
– Время смерти – примерно через час после Копперфильд. Тот же почерк. Ни компьютера, ни дисков.
– У них что-то было на кого-то, – заключила Пибоди. – Возможно, это связано с работой. Что-то знали, что-то слышали, над чем-то работали. Но как он сюда попал? – спросила она, дернув подбородком в сторону окна.
– Окно взломано. Вероятно, тем же путем он ушел: тут есть пожарная лестница. Возможно, ему удалось воспользоваться ею и потом убрать обратно. Пусть «чистильщики» проверят электронику. Отпечатки вряд ли будут, но пусть чем-нибудь займутся.
Ева провела свою напарницу по месту преступления, изложила свою версию.
– Возможно, кровь убийцы есть на осколках лампы, на кулаках убитого. – Пибоди принялась разглядывать тело. – Парень был в хорошей форме. Похоже, он доставил хлопот своему обидчику.
– Слишком мало.
Они уступили место преступления «чистильщикам», а сами отправились в контору Слоуна, Майерса и Крауса.
– Знаешь, я увидела малышку, дочку соседки, и вспомнила. Как прошли вчера занятия?
– Не будем об этом, – отрезала Ева. – Никогда.
– Ой, да ну тебя.
– Никогда?! – Пибоди отвернулась к боковому окну машины, чтобы скрыть усмешку, и с тоской остановила взгляд на лотке разносчика на углу. – Смотрины детского приданого уже совсем скоро. Ты готова?
– Да, да, да.
По крайней мере ей хотелось на это надеяться.
– Я связала для Мэвис такое чудное детское одеяльце, пока была в настроении во время праздников. Оно всех цветов радуги. А сейчас вяжу такие хорошенькие пинеточки и чепчик. А что ты ей подаришь?
– Не знаю.
– Ты еще не выбрала подарок для ребенка? Времени остается мало.
– Пара дней у меня еще есть. – Ева задумчиво взглянула на напарницу. – Ты могла бы пойти купить что-нибудь. Прикрыть меня. Я с тобой рассчитаюсь.
– Э, нет, это неправильно. Она твоя лучшая подруга, у твоей лучшей подруги будет ребенок. Первый ребенок. Ты должна сама купить подарок.
– Черт, черт, черт!
– Но я готова пойти с тобой. Вот покончим с аудиторской фирмой и можем заглянуть в тот чудный магазинчик. Мэвис его облюбовала, в последнее время она там чуть ли не поселилась. Можем заодно и пообедать.
Ева вообразила процесс посещения детского магазина и выбора подарков, и ее передернуло.
– Я дам тебе сто долларов, если ты пойдешь одна.
– Это удар ниже пояса, – ответила Пибоди. – Но у меня высокие нравственные принципы, я не поддамся на подкуп. Тебе придется выбирать подарок самой, Даллас. Это же Мэвис!