- Да, хотела бы я знать, кто там был четвертый! Четвертая, то есть...
Назревал семейный скандал. Я торопливо допивал чай. Арман оправдывался:
- Я уезжаю, чтобы поработать! Вот как раз сегодня мы говорили о том, что в Отделе невозможно сосредоточиться...
Нужно было срочно уходить.
- Ну, к этой Клер я его не ревную, - говорила жена Армана, провожая меня. - С Клер у него ничего нет, я точно знаю. Но вот кто там был еще?
Я едва вырвался от энергичной женщины...
Возвращаться в лабораторию мне совсем не хотелось.
Я боялся встретить там Клер.
Но именно с ней я и столкнулся, едва выйдя из квартиры Армана.
- Я живу рядом, - сказала она мне спокойно. Это было приглашение. И я, - потрясенный, разбитый, деморализованный, - к удивлению своему, пошел за ней...
Надеюсь, без каких-либо дополнительных мотивировок вы поймете меня, если я не буду много рассказывать о том вечере...
Но, собственно, что рассказывать?
У Клер оказались музыкальные записи, мы слушали их и молчали.
Сколько часов мы промолчали тогда?.. Потом Клер спросила:
- Ты останешься?
Она стояла у окна, спиной ко мне, это была первая фраза с той минуты, когда мы вошли к ней, голос у нее звучал тихо и ровно:
- Ты останешься?
- Нет.
Она вышла проводить меня. Не стоило ей это делать, но она пошла.
Вдруг она протянула мне пачку прекрасного табаку.
Зачем? Я никогда не курил и наверняка не буду.
- Пусть лежит у тебя... Мне так хочется. Будешь помнить, что это у тебя от Клер. И, знаешь... спасибо тебе. Спасибо, что это было вот так...
И исчезла. Я остался один - с пачкой табаку в руке.
4. Рассказывает Юрков
Проснувшись, я первым делом поднял аварийную ширму и отправился проведать 77-48А.
- Зачем ты приходил вчера?
Долго, секунды три-четыре, не было ответа, затем он отреагировал:
- В какое время?
- Зачем ты приходил вчера к двери моей комнаты между 23.00 и 23.30? - уточнил я.
Снова пауза; он, видимо, силился сообразить что-то там в своих жестяных коробках; и ответ:
- Не приходил.
Я позвал Надежду.
- Послушай, Надя, он утверждает, будто и не пытался вчера вломиться к нам.
- Врет? - предположила Надежда. Она казалась невыспавшейся. Эти фокусы новичка действовали ей на нервы. - Или... Или под его номером действовал другой робот?
- А ну-ка, - сказал я, - где ты был вчера между 23.00 и 23.30?
Пауза. Эти его замедленные ответы не слишком хорошо рекомендовали новую модель Фревиля. Мы ждали. Однако на сей раз можно было ждать до бесконечности - ответа так и не последовало.
Я повторил. С тем же успехом. Что-то в нем не срабатывало.
Пришлось проверить его на контрольном вопросе.
- Пять, девять, - начала ряд Надежда, - семь, одиннадцать, девять, тринадцать, одиннадцать...
- Семнадцать, пятнадцать, девятнадцать, семнадцать, двадцать один, девятнадцать, двадцать три, - сразу откликнулся загадочный новичок. - Перемешаны два ряда нечетных чисел.
Да, он был, в принципе, исправен. В чем же дело?
- Надя, ты вчера - когда разговаривала по внутренней связи - правильно набрала номер?
- Безусловно.
- Уверена?
- Я набрала 77-48А и уверена в этом.
- Если мы набирали его номер - значит, мы разговаривали с ним. Следовательно, у двери был он.
Надя вздохнула:
- Юрков! Хоть старых наших можно не бояться...
- Я верю нашим старым.
Еще один вопрос я попытался задать новичку.
- Вот что, - сказал я ему, - расскажи нам свое важное сообщение. Помнишь, ты вчера приходил с важным сообщением.
Я специально поставил ему прямой вопрос и теперь ждал реакции.
Бесполезно.
- И что теперь я должна с ним делать?
Я пожал плечами. В самом деле, что? Если бы я знал, в чем дело!
- Пусть работает, - решил я в конце концов. - А там посмотрим на его поведение.
Надя отвела новичка в отсек, где занимались расчетами наши старые автоматы. Он подключился к работе.
Мы подождали немного, посмотрели его ленту - он довольно быстро обучался, результаты решения задачи на ленте были правильными, и это нас успокоило. Отношения между роботами также не внушали опасений.
Уходя, я еще раз глянул на роботов. Мне пришло в голову, что Фревиль довольно далеко забрался со своими идеями... Я подумал - да ведь он как бы закладывает в роботов гены человеческие. Ну, разумеется, не гены; биотоки, разумеется, импульсы, волны, что там еще, ритмы, стереотипы, всякое разное, что дает схему поведения человека, переписывает Фревиль с оригинала на магнитную или еще какую-то память робота... А по существу - именно это Фревиль делает: да, как бы закладывает в роботов человеческие гены и воспроизводит людей, черты людские - в металле и синтетике...
Мы занялись своими делами.
Все эти расчеты - старые и новые - часть экспериментальной проверки моих теоретических моделей, изза чего я сюда и перебрался года два назад. Мне требовались эмпирические данные, я попросил направить меня в какую-нибудь из лунных лабораторий космической погоды, думал, что попаду в знакомое со студенческих лет Море Москвы; где-то решили мою судьбу, и я оказался на интернациональной Станции. Экспериментальная часть, как я и ждал, была тяжким для меня этапом работы, неблагодарным и нудным, по сравнению с ним то время, когда я играл в "чистого" теоретика, казалось сплошным праздником (на самом деле, хрен редьки не слаще; простонапросто начиналась обыкновенная ностальгия).
Итак, мы разбрелись.
А когда заглянули в отсек (примерно через час), - наш новенький 77-48А валялся на полу с выбитыми предохранителями.
Теперь уж мне пришлось дать согласие на "жучки".
Надежда, понятное дело, усмехнулась. С помощью витализера мы - уже привычная штука! - запустили новичка и снова послали его работать. На этот раз - с наглухо закороченными предохранителями.
Я отправился на совещание. Грустное совещание...
Мне пришлось сказать - я вынужден был это сделать, - что график ввода роботов серии "А" не выполняется.
И я получил, конечно, полную дозу поучений и наказов...
Известно, как относятся экспериментаторы к теоретикам.
Обычно они просто не подпускают нас к своим железкам. Тут, впрочем, есть резон - сколько я ни помню визитов нашего брата на экспериментальные установки, кончалось это, как правило, тем, что кто-то из нас нажимал не на ту кнопку, и из установки валил дым.