Нума Руместан — образ, который, как и Тартарен, был извлечен из знаменитой зеленой тетради, сложился из черт, принадлежащих разным людям. Однако Нума Бараньон, земляк писателя, бывший едва ли не министром, обманутый сходством имен, узнал себя в Нуме и поспешил выразить свой протест. Грозили неприятностями и родственники к тому времени умершего герцога де Морни, обнаружившие довольно точное сходство с ним в образе де Мора на страницах того же романа «Набоб».
Чуть было не дошло до суда и в случае с романом «Тартарен из Тараскона».
Подыскивая имя для своего героя, Доде последовал совету одного приятеля и нарек истребителя львов Бар-бареном. Книга так в начале и должна была называться «Барбарен из Тараскона». Автора, как он признавался, привлекло в этом имени два раскатистых «р», что делало его очень запоминающимся. Под этим именем герой появился и на страницах газеты «Фигаро», где с февраля по март 1870 года публиковалась вторая часть романа (первая, без подписи автора, появилась годом раньше в газете («Пти Монитер»).
Каково же было удивление автора, когда он получил угрожающее послание от проживающего в Тара-сконе почтенного семейства Барбаренов! Надо же было случиться такому!
Доде знал людей с такой фамилией в Эксе и Тулоне, но то, что их однофамильцы окажутся и в Тарасконе, — это, что ни говорите, предвидеть было трудно.
Тарасконские Барбарены угрожали Доде судом, если он не вычеркнет их имени из этого оскорбительного фарса. Питая инстинктивный страх к судам и правосудию, шутил Доде, он согласился заменить имя Барбарен Тартареном. Делать это пришлось срочно, уже по корректуре первого книжного издания, увидевшего свет в 1872 году.
Строчка за строчкой писатель просматривал листы верстки, изгоняя букву «б». И все же в спешке некоторые из букв тогда так и остались неисправленными.
Целое столетие минуло с тех пор, как герой Доде начал свою жизнь на страницах знаменитой книги. Но и пришел он сюда из жизни, будучи народным типом, которого, как говорил Анатоль Франс, все знают и который всем близок, ибо он потомок героев веселых народных легенд.
Память о Тартарене, как о некогда действительно существовавшем провансальце, до сих пор живет среди его соотечественников. Такова сила подлинного искусства.
Рожденный гениальной фантазией писателя рыцарь печального образа Дон Кихот и терзаемый сомнениями Отелло, мятежный Карл Моор и благородный Жан Вальжан, вкрадчивый Чичиков и решительный Рахметов — со временем перестают быть книжными персонажами, они становятся для будущих поколений реальными людьми, которые некогда жили на земле.
Доде в полной мере обладал волшебным даром — творить живые существа. Он мог силой своего литературного могущества, силой правды, силой своего воображения создавать типы, которые потом бродят среди людей независимо от творца. Их встречают на улице, сталкиваются с ними в домах, их узнают всюду и называют по имени.
В таких случаях, признавался Доде, его охватывал трепет, трепет гордости, какую испытывает спрятавшийся в толпе отец, когда аплодируют его сыну и когда каждую минуту хочется крикнуть: «Это мой мальчик!»
В наши дни тарасконцы, давно позабыв о своей вражде к автору книги, некогда ославившей их городок, ревностно чтут память своего земляка Тартарена. Бесславие в прошлом ныне для них обернулось славой, а с ней вместе и нежданными доходами — туристы народ щедрый, в особенности если уметь подсунуть им сувенир в виде статуэтки знаменитого охотника за фуражками, предложить «меню а ля Тартарен» или место в кемпинге «Тартарен-пляж».
Можно ли встретить среди сегодняшних тараскон-цев потомков их прославленного земляка? Вполне возможно. Только ныне он предстанет перед вами в облике автомеханика в клетчатой кепке и расстегнутой рубашке, или это будет аккуратно одетый продавец из соседней лавочки, а возможно, наряженный в униформу служащий из отеля «Терминус». Сегодняшний Тартарен не охотится на львов, он торгует, заправляет машины, обслуживает клиентов. По субботам он не грезит о дикарях, а идет в кино, следит по телевизору за мотогонками или смотрит футбол. Он не поет больше романсов, он слушает пластинки Шарля Азнавура. Словом, Тартарен больше не Тартарен. И все же он еще жив. В характере провансальцев, в сочетании у них фантазерства и здравого смысла, доверчивости и самоуверенности, добродушия и себялюбия.
Сегодня возможно и другое: встреча с самим Тарта-реном. В честь его тарасконцы каждое лето проводят праздник. Впрочем, праздник существовал издавна и был посвящен деве Марте, по преданию победившей страшное чудовище Тараска (отсюда и название городка), похищавшее местных красавиц.