— Стоооооой! — кричал мчащийся, падающий и снова встающий Альберт.
Снайпер нахмурился и сделал шаг назад. Затем второй. Что–то было не так…
— Стоооооой! — орал ученый, и, вновь споткнувшись, ударившись о камни, разбил руку в кровь. — Стикс! Она заражена!..
Холодная струя пробежала по телу снайпера, ударив по ногам, отозвавшись в сердце. Стикс! Вирус! Как же он забыл!.. Снайпер ошалело отошел от портала и недоуменно посмотрел на девушку в своих руках. Ну как же так?! Всего один шаг до дома, до того, чтобы снова оказаться со своей семьей… «Один выдох воздуха в другом мире, и он будет навсегда заражен вирусом Стикса», — вспомнились чьи–то слова. Леший взвыл в голос, проклиная этот чертов Улей.
— Сука! — зарычал снайпер, не сдерживаясь. — Да как же так?!
— Стой, — тяжело дыша, подбежал ученый. — Нельзя!..
— Я уже понял, — чувствуя подступающий к горлу ком, опуская тело девушки прошептал Леший. — Она же иммунная… Ей нельзя в мой мир…
— Да, — грустно проговорил Альберт. — Прости…
— Должен быть выход!.. — взревел снайпер, оборачиваясь.
Волна тварей накинулась на сержанта и повалила того на камни. Великан, яростно отбиваясь от них, быстро скрылся под грудой тел, а к порталу уже мчались остальные твари.
— Должен быть!..
Ученый растерянно опустил руки. Какой выход? Из этого мира нет выхода. Только они, Иные могут уйти. Они заражены своими вирусами, которые не дают проникнуть грибнице Стикса в их тела… Так. Подождите. Вирус. Концентрация вируса в крови сержанта и снайпера… Альберт задумался. Мозги его напряглись, цепляясь за что–то. Вирус. Иммунитет. Грибница… Грибница в голове.. Вирус в крови. Кровь. Вот оно!
— Да! — вскрикнул Альберт. — Кровь! Твоя кровь! Твой вирус!.. Он в тебе и не дает тебе заразиться!..
Леший непонимающе смотрел на радостного ученого.
— Нужна твоя кровь!.. Сейчас, пока она — Надя, в ней идет процесс заражения Стиксом!
Ученый скинул свой рюкзак, доставая аптечку и дрожащими руками вынимая огромный шприц.
— Руку! — рявкнул он, и снайпер, послушно скинув свой испачканый пылью и кровью маскировочный костюм, закатал рукав левой руки. — Это может сработать!.. Главное, чтобы она не превратилась в зомби. Чтобы еще было не поздно. Никто никогда еще этого не делал, но будь я проклят, если это не то, о чем говорила Фея! «Только чужая кровь исправит…»
Ученый, говоря эти слова, быстро перетянул руку снайпера жгутом, аккуратно ввел иглу в вену, отпустил резинку и стал медленно наполнять шприц. Заполнив его, он выдохнул и вопросительно посмотрел на снайпера. Тот кивнул, сгибая локоть.
— Давай. Выбора все равно нет… Или так или смерть.
Игла вошла в вену девушке. Молясь о том, чтобы звезды сошлись над их головой в добрый знак, чтобы сошлись все резус–факторы и группы крови, чтобы вирус подействовал, чтобы этот гребаный мир наконец–то отпустил этих двоих, Альберт нажал на поршень.
Девушка поморщилась, не приходя в сознание. Пот мгновенно выступил у нее на лбу, кожа нагрелась. Она застонала, мечась в агонии. Леший тревожно посмотрел на ученого, который пожал плечами.
— Давай, — грустно проговорил он, глядя куда–то за спину снайперу. — Я постараюсь задержать их. Если хотя бы одна тварь прорвется к порталу… — ученый горько ухмыльнулся, передернув затвор автомата, — то ваш мир погибнет. Вот о чем говорила Фея. Сыграть ключевую роль и умереть. Что может быть достойнее для ученого?.. Стать чем–то важным, кем–то, о ком будут говорить…
Леший взрыкнул, в одно движение поднимаясь на ноги. Девушка билась в его руках, борясь с адской болью. Снайпер зажмурился и сделал два быстрых шага, войдя в портал…
Альберт испуганными глазами смотрел на первых приближающихся монстров. Три спидера, топтун и тройка кусачей за ними. Он с сомнением посмотрел на свой автомат, понимая, что не имеет такого отличного навыка в стрельбе, как Леший или сержант, но выбора у него не было. Нужно было задержать тварей хотя бы ценой своей жизни, за которую Альберт сделал очень много плохого. Он резал еще живых людей на кусочки, изучая их, вводил экспериментальные препараты, видя, как те сгорают заживо от неизвестных болезней, считая, что помогает им, изучает их… Что ж, вот пришел и его час. Он должен был сделать хоть что–то хорошее, и это — его шанс…