Выхватив из сумки, переброшенной через плечо, «ромашку» осколочных гранат, он быстро откинул барабан гранатомета, вставил заряды и, застегнув его обратно, нацелил оружие на броневик.
— Приятного аппетита, — оскалился он и шесть раз нажал на спуск…
Тяжело ступая по запачканным кровью полам подземной базы, вжав гашетку пулемета, он возвращался в подземный ад. Патроны к пулемету теперь были в избытке. Ему повезло: в подбитом БТРе нашлось два короба по 2.5 тысячи патронов к его оружию. Неистово хохоча, он продвигался вглубь базы, переступая через растерзанные тела зараженных, которые нескончаемым потоком перли на него.
Добравшись до места, где Ландскнехт оставил своего напарника, он тяжело вздохнул. Двери в комнату были выбиты. Вокруг лежали разорванные пополам тела, посеченные осколками от взрывов.
— Капитан! — ринулся гигант в дверной проем, встав на полотно поваленной двери.
В комнате было темно, но визор шлема исправно подсвечивал помещение ровным зеленым свечением. Батарейки к приборам он также отыскал в броневике, и теперь сержант мог видеть в кромешной тьме и без фонарей.
Небольшая комната была усеяна трупами зараженных, но тела капитана Кнехт так и не увидел. Внезапно под ногами что–то зашелестело, раздалось непонятно мычание. Великан тут же отскочил в сторону, отшвырнул обломок двери. Улыбка озарила его лицо. Раненый, но живой, его друг лежал на полу, матерясь и извиваясь всем телом.
— Чуть не раздавил, кабан! — бухтело тело, зажимая рукой дырку в панорамном стекле противогаза. — Ну, ты и тяжелый!..
— Кэээп, — прогудел Кнехт, сграбастав в объятия товарища.
Великан помог мужчине подняться. Тот отряхнулся. Сержант порылся в своем безразмерном рюкзаке и достал кусочек скотча. Кое–как им удалось, не нарушая герметичности костюма, заделать дырку и, пополнив капитану боезапас, они вновь начали спускаться, чтобы вывести на поверхность спрятавшихся ученых. Противогазов должно было теперь хватить на всех, и потому миссию можно было считать оконченной…
Город байкеров, после возвращения главных сил на базу, гудел, словно встревоженный улей. Лысому пришлось нанять целых два каравана, чтобы перевезти все добро, взятое с убитых тварей в долине. Неделю не покладая рук мотоциклисты, труп за трупом, потрошили мутантов, в итоге нагребя столько споранов, жемчуга и прочего полезного, что за неполный месяц стали самым богатым городом в регионе.
Стаб разросся, границы его расширились. Строились новые дома, в город потянулись люди. Лысый отказался от изоляции, сохранив при этом идейность. Они остались байкерами, но теперь с радостью принимали всех желающих.
Байкер неспешно хромал к центру города. Сегодня намечался крупный праздник. Целую неделю в центральном парке шли какие–то работы. Ходили слухи, что в город для этого привезли какого–то мужичка, который провалился в Улей не так давно. Мужичок оказался бесполезным, и так бы ему и сгнить попрошайкой где–то на окраинах, если бы не случай.
Лысый приехал в Изумрудный за новой партией рабочих и случайно поинтересовался, нету ли у них какого–нибудь скульптора. На это местный глава покачал головой, мол, нет, откуда… Но уже собравшись ехать домой, его взгляд привлек какой–то худой, оборванный, небритый и немытый мужик, который высекал из куска камня фигурку. Он зарабатывал спораны этим ремеслом и, надо было признать, что скульптурки оказались очень даже симпатичными. Тогда–то Лысый и поинтересовался его судьбой…
Оказалось, что мужичка звали то ли Захар, то ли Заруба, то ли Зазором, Целителем, или Целюлозой… Вроде бы нет, Зурабом. Точно, Зурабом звали мужика, а вот фамилия… Кабан точно не помнил, да и ни к чему это было. В общем, вышло, что скульптор этот провалился в Стикс вместе с полным автобусом каких–то шибко известных певцов и прочих деятелей искусства, которые были важными шишками в их мире. Нашел их отряд Косого. Полный автобус разодетых в яркие тряпки личностей, от вида которых тянуло опорожнить свой желудок в ближайшей канаве.
— Вы не видите, кто я!? — верещало непонятное женоподобное нечто с накаченными губами и завитыми локонами в узких белых брюках… — Вы обязаны срочно сопроводить меня обратно!.. Звезда в шоке!.. — шелестело существо гундосым голосом.
— Я обязан? — рассмеялся Косой…
По немому приказу Шустрый, самый младший из отряда Косого, в один прыжок подскочил к гламурному светскому льву и, ни слова не говоря, вломил ему прикладом по лицу, выбив деятелю сразу все передние зубы…
Знакомство местного бомонда с залетным оказалось не очень приятным для последнего. Быстро разъяснив, кто они теперь такие и что им стоит делать, Косой погнал пинками напомаженных певцов в ближайший город. Сдав новичков, получив за них полагающуюся оплату, Косой со своей бандой кутил почти неделю.