- Зачем? - спросил дядя Гэвин.
- Тоже правильный вопрос, - продолжал шериф. - Когда человек нарочно запирает за собой дверь, - значит, он боится. Но человек, который добровольно садится в тюрьму по подозрению в убийстве... - Он добрых десять секунд глядел на дядю Гэвина, моргая своими жесткими глазками, а дядя Гэвин отвечал ему таким же жестким взглядом. - Потому что он не боялся. Ни тогда, ни когда бы то ни было. Время от времени встречаешь человека, который никогда ничего не боится. Даже самого себя. Вот он такой и есть.
- Если он так хотел, чтобы его посадили, зачем вы тогда его сажали?
- По-вашему, мне надо было немного обождать?
Некоторое время они смотрели друг на друга. Дядя Гэвин перестал крутить свою цепочку.
- Ладно, - сказал он. - Старик Притчел...
- Я к тому и вел, - сказал шериф. - Ничего.
- Ничего? - переспросил дядя Гэвин. - Вы его даже не видали?
Тогда шериф рассказал и об этом - о том, как он, его помощник и Флинт стояли на крыльце и вдруг заметили, что старик смотрит на них из окна - с застывшим от злости лицом свирепо глядит на них сквозь стекло, а через секунду уходит, исчезает, оставив впечатление злобного торжества, бешеного триумфа и чего-то еще...
- Страха? - сказал шериф. - Говорю вам, что он не боялся. Ах да, добавил он. - Вы же о Притчеле.
На этот раз он смотрел на дядю Гэвина так долго, что дядя Гэвин наконец сказал:
- Ладно. Продолжайте.
Тогда шериф рассказал и об этом: как они вошли в дом, в прихожую, как он остановился и постучал в запертую дверь той комнаты, в окне которой они видели лицо старика Притчела, и как он даже окликнул его по имени, но все равно ответа не получил. И как они пошли дальше и увидели на кровати в задней комнате миссис Флинт с огнестрельной раной в спине, а подержанный грузовик Флинта стоял у заднего крыльца, словно они только что из него вылезли.
- В грузовике лежали три мертвых белки, - сказал шериф. - По-моему, их подстрелили еще на рассвете... - А на крыльце и на земле между крыльцом и грузовиком была кровь, словно в женщину стреляли из грузовика, а само ружье, в котором еще остался пустой патрон, стояло за дверью прихожей, как если бы кто-то поставил его туда, входя в дом. И как шериф вернулся в прихожую и снова постучал в запертую дверь...
- Откуда она была заперта? - спросил дядя Гэвин.
- Изнутри, - отвечал шериф и продолжал рассказывать, как он, стоя перед гладкой глухой дверью, пригрозил ее взломать, если мистер Притчел не откроет, и как на этот раз хриплый голос прокричал ему в ответ: "Убирайтесь из моего дома! Увозите этого убийцу и убирайтесь из моего дома!"
"Вам придется дать показания", - отвечал шериф.
"Я дам показания в свое время! - крикнул старик. - Убирайтесь из моего дома, все до единого!"
И как он (шериф) велел помощнику съездить на машине за ближайшим соседом, а они с Флинтом ждали, пока помощник не привез какого-то человека с женой. Потом они отвезли Флинта в город, заперли его, шериф позвонил в дом старика Притчела, сосед подошел к телефону и сказал, что старик по-прежнему сидит взаперти, отказывается выйти, даже не отвечает и только орет, чтобы все они (к тому времени приехали еще и другие соседи, так как слух о трагедии уже успел распространиться) убирались вон. Однако некоторые из них остались в доме, не обращая внимания на то, что явно помешанный старик говорит и делает, а похороны будут завтра.
- Все? - спросил дядя Гэвин.
- Все, - отвечал шериф. - Потому что теперь уже слишком поздно.
- То есть как? - спросил дядя Гэвин.
- Умер не тот, кто надо.
- Бывает, - сказал дядя Гэвин. - То есть как?
- Тут все дело в глиняной яме.
- В какой яме?
Потому что весь округ знал о глиняной яме старика Притчела. В самом центре его фермы были залежи мягкой глины, из которой окрестные жители изготовляли грубую, но вполне пригодную посуду - если им удавалось накопать достаточно глины, прежде чем мистер Притчел успевал их заметить и прогнать. В этих залежах мальчишки с незапамятных времен находили ископаемые остатки культуры индейцев и даже первобытных людей - кремневые наконечники стрел, топоры, тарелки, черепа, берцовые кости и трубки, а несколько лет назад археологическая экспедиция из Университета штата Миссисипи производила здесь раскопки, пока не явился старик Притчел, причем на этот раз с ружьем. Но об этом знали все, шериф имел в виду совсем другое, и теперь уже дядя Гэвин сидел на стуле выпрямившись и спустив ноги на пол.
- Я об этом не слыхал, - сказал дядя Гэвин.
- Да это всем известно, - заметил шериф. - Это, можно сказать, местный вид спорта на открытом воздухе. Все началось месяца полтора назад. Тут замешано трое северян. Как я понимаю, они пытаются купить уПритчела всю его ферму, чтобы завладеть глиной и производить из нее материал для покрытия дорог или что-то в этом роде. Местные жители с интересом наблюдают, что из этого выйдет. Всем, кроме этих северян, ясно одно - старик Притчел вовсе не собирается продавать им ни глиняную яму, ни тем более всю ферму.
- Они, конечно, уже предложили ему какую-то цену?
- И наверняка хорошую. Кто говорит, двести пятьдесят, кто двести пятьдесят тысяч - не поймешь. Эти северяне просто не знают, как к нему подступиться. Если б им просто удалось его убедить, будто вся округа надеется, что он свою ферму ни за что не продаст, они б ее наверняка за пять минут у него откупили. - Он снова воззрился на дядю Гэвина, моргая глазами. - Итак, убит не тот, кто надо. Если все дело в этих залежах глины, Флинт к ним со вчерашнего дня ни на единый шаг не приблизился. Ему до них даже дальше, чем вчера. Вчера между ним и деньгами старика Притчела не было ничего, кроме капризов, надежд и пожеланий, какие могли появиться у этой придурковатой бабы. Ну, а теперь между ними тюремная стена и, по всей вероятности, петля. Если он боялся возможного свидетеля, он не только уничтожил этого свидетеля еще прежде, чем надо было о чем-то свидетельствовать, но даже прежде, чем появился свидетель, которого надо было уничтожить. Он вывесил вывеску с призывом: "Следите за мной в оба", обращенным не только к жителям нашего округа и нашего штата, но ко всем людям на свете, кто верует в Библию, где сказано: "Не убий", а потом явился и сел под замок в том самом месте, которое создано, чтоб покарать его за это преступление и удержать от следующего. Тут что-то не так.