Моя тень, лежа под моими ногами, задрожала, начав проваливаться под землю. Окружающий мир исказился в бесчисленных помехах, после чего треснул.
Я вновь оказался на пляже, на этот раз — с тенью. Практически самой обычной.
— Только попробуй уснуть, — повторил я как себе, так и своей тени. — Пойдём, нам нужно ещё достать Пита, Редди и моего дорогого друга Чарльза. Как думаешь, насколько он рад будет меня видеть?.. Уверен, он будет в чистом восторге…
По фальшивому пространству моей навязанной мечты разошлись лёгкие помехи, выражающие определённые сомнения.
А после уже вместе мы будем думать, как выбраться отсюда. Пару идей у меня возникло, но их предварительно нужно обсудить с остальными.
В конце концов, всегда оставался шанс, что я могу вновь потерять над собой контроль и разбудить всех. Пробуждение же целой толпы похищенных зевак, некоторые из которых забили друг друга до смерти, может привлечь внимание чуткого сна моей маленькой голубоглазой немой блондинки. Сон Тёмного Бога должен быть как можно более спокойным и крепким.
Единственное, что меня успокаивало в этой ситуации, единственным проигравшим я уже точно не буду.
Потому что проиграют в любом случае все.
Глава 44
Моя душа — чёрный водоворот, безумие, вращающееся вокруг пустоты. Бушующий океан вокруг дыры в пустоте, а в его водах, больше похожих на смерчи, чем на воду, кружатся образы всего, что я когда-либо видел или слышал в мире: дома, лица, книги, коробки, обрывки музыки и фрагменты голосов, всё затянутое в зловещий, бездонный водоворот.
Фернандо Антонио Ногейра Пессоа, португальский поэт, прозаик, драматург, переводчик, мыслитель-эссеист, музыкальный критик, случайная уместная цитата из Интернета.
Вытащить оставшихся заключенных было делом техники. Пришлось вновь посетить мир плоти Редди, заполненный бесчисленными трупами детишек, окрашенный в чёрно-белый мир мечты простой семейной жизни Чарльза и… Ладно, мечту Пита я опущу. Постараюсь, по крайней мере.
— Ты мог меня дружески обнять, приятель, а не бить по лицу, ты знал?
По крайней мере, это помогло мне ещё немного проснуться.
Чарльз грязно выругался, едва сдерживая себя от того, чтобы вновь не накинуться на меня. Несмотря на боль, держась рукой за опухшее лицо, я оскалился, явив фальшивой мечте несколько отсутствующих зубов. Я чувствовал, как моё тело прямо на глазах потихоньку восстанавливалось, однако это пространство в некотором роде противилось этому.
К счастью или сожалению, я был куклой в этом театре лишь на полставки.
— Босс, мне его сожрать?
Я перевёл взгляд на расплескавшуюся по песку красно-розовую жижу. Бесформенную, мерзкую, противоестественную. Классический красно-розовый ублюдок. Это, в принципе, была самая близкая к его настоящей форма. Честно говоря, погружение в навязанную мечту этой ублюдочной твари оказалось испытанием даже для меня.
— Почему ты не принимаешь обычную форму клоуна?
У Редди сформировался небольшой рот, имитирующий человеческий.
— Это место меня ограничивает, Мистер Фишер. Большую часть моего тела будто обездвижили.
Моя тень задрожала, осторожно соглашаясь.
— И очень хочется спать! — воскликнул перепугано Пит. — Мистер Фишер, я осознал себя в мире снов! Мире снов! Как я могу хотеть спать? Мистер Фишер, это так стра…
Чарльз, поняв мою зрительную команду, не стал ей противиться и с огромным удовольствием зарядил извращенцу хорошо поставленный удар в челюсть. Пит, едва не отправившись в нокаут, уже думал было что-то сказать, но мой дружбан, пользуясь моментом, принялся методично забивать ногами моего подчинённого. Редди послал образ того, что мы с Чарльзом действительно настоящие дружбаны.
Я довольно сощурился.
К несчастью, немотивированное насилие было не таким уж и немотивированным: мы должны подвергаться регулярному стрессу, чтобы чувствовать себя как можно менее комфортно. Комфорт, сладкая нега, буквально поминутно растущее желание прилечь и минутку поспать — эти чувства стали нашими естественными врагами, и старое доброе избиение являлось отличной альтернативой. Правда, когда я в очередной раз разрушил мечту Чарльза, он ещё не знал про этот замечательный «лайфхак», и без всяких инструкций выбив мне пару зубов.
Наверное, не нужно было в очередной раз жестоко убивать его семью.
— Контролируй силу, приятель, — едва сдержал я себя от очередного зевка. — Иначе потом ты сам пойдёшь его доставать из той гигантской вагины.
Чарльз, уже замахнувшись ногой для очередного удара, резко остановился, с ужасом на меня вытаращившись.
— Что снилось этой твари, демон?!
— Не спрашивай меня, дружище, — поморщился я. — Это не то, что я хочу обсуждать. Пит, у тебя пять секунд на то, чтобы подняться. Время пошло.
Побитый уродец, чьё ослабленное тело скукоженным лежало на песочке, что-то мыча и трясясь, принялся кое-как подниматься, понимая, что в случае неповиновения его потом будет ждать заметно более печальная участь. По итогу, на меня уставился злой до чёртиков стиляга, избитый извращённый кошмар, моя собственная тень и уродливая жижа, вытаращив на меня… ну, скажем так, нечто БЕЗУМНО отдалённо похожее на глазки. Специально сделал, чёрт.
— Отлично, — довольно кивнул я. — Думаю, не нужно уточнять, в какой ситуации мы оказались, не так ли?
— Мы наткнулись на нового агрессивно-настроенного демона Бездны, — перекосило лицо стиляги. — Ты можешь сказать, где мы, Фишер?
Да, так называемые «демоны Бездны» здесь во всех смыслах были на особом счету. Если бы их было также много, как и обычных ублюдков, ещё не так поражённых океаном, то тут даже Немое не помогло бы. Учитывая, что этот мир и так полон различных пробоин, из которых потихоньку просачивается энергия океана, лишь вопрос времени, когда погрязших в своих мечтах уродов станет больше.
Правда, для меня это было, на фоне пробуждения Немое, проблемами сугубо штатными.
— Всего лишь очередная рыбка, выбравшаяся из океана, — презрительно отмахнулся я. — Если всё немного упростить, мы… Скажем так, в его «домене».
Я ненадолго задумался, попытавшись придумать ассоциацию. Всё же, теоретиком я никогда не был. На практике мог что-то понять и интерпретировать, однако разобрать какой-то отдельный процесс или чью-то силу и уж тем более кому-то доступно объяснить… нет, это нужны головастики из Атлантиды. Или, чего уж, из Совета. Не хватало Гаррика.
Или даже Мистера Стивенсона. Он бы любую чушь мог изложить в сравнительно понятном виде, черти его драли.
Пришлось самому думать.
Провёл языком по отросшим зубам. Так-то намного лучше.
— В океане любые желания могут быть исполнены, приятель, — хихикнул я. — Своими мыслями мы формируем вокруг себя участок власти, в котором наша сила практически безгранична. Эта сила распространяется и на тех, кто волей-неволей может оказаться на нашей территории. Как ты можешь понять, когда мы зашли в театр, то попали во власть той твари.
— Разве это не значит, что мы собственноручно зашли в Бездну? — шепотом спросил Чарльз. — И ты, Фишер, не смог этого почувствовать?
— Скорее, нырнули, — улыбнулся я. — Не волнуйся так, мы всё ещё легко можем вынырнуть, это далеко не тот уровень глубины. Океан очень коварен, Чарльз. Возможно, я бы и увидел что-то, но, к несчастью…
Улыбка пропала с моего лица. Я опустил взгляд на песок. Тёплый и безумно манящий. Яркое тёплое солнце слепило глаза, заставляя щуриться. Хотелось прилечь на золотистый песок у берега океана и немного вздремнуть. Совсем чуть-чуть. Всё же, вытаскивая своих подопечных и дружбана из их навязанных фантазий, я порядком успел утомиться.
— …я позволил себе немного потерять себя.
Мне прилетел очередной удар в лицо. Стоило отдать должное, мужчина очень хорошо следил за своим телом, из-за чего даже в иллюзорном пространстве был быстрым и, самое неприятное, сильным. Я упал на песок, чувствуя, как у меня закружилась голова. Стиляга на этом не остановился и ботинком зарядил мне в грудную клетку, прямиком в солнечное сплетение.