Разве что, в его голове отпечатались последние слова тварей, когда началось «Это».
— Кстати говоря, — как бы между делом заговорил Феликс. — Тебе стоит поторопиться, дружище. Из-за некоторых наших действий, которые были, но которых не было… скажем так, нас уже давным-давно вычислили и тебе следует как можно скорее покрыть своей силой весь флот. Мир. Доставай весь мир из комикса, приятель.
«Мы поможем вам, Мистер Харрисон», — не слишком уверенно поддержал его Пит.
«— !-.-!!!.-!!!-..!.!.-.!-..-!!!-!.»
По какой-то причине Чарльзу показалось, что он понял странный шум в голове.
Уже меньше, чем через минуту Чарльз, громко матерясь, отдав команду искусственному интеллекту, на космической скорости летел сквозь бесчисленные нити, окружённый гигантским барьером из собственной силы, пока твари отправились заниматься чем-то ещё, исчезнув с корабля. Барьером целой прослойки нуарного мира. Мира под луной, что собирался превзойти Вторую Луну.
Это был его худший рабочий день за всё то время, что он работает на Совет.
Я вновь открыл глаза, осознав себя в застывшем кадре. Звучит, конечно, странно, но это действительно лучше всего передавало ситуацию, в которой мы оказались: всё застыло. Мировые краски прекратили движение, время остановилось.
Сознание окончательно устаканилось, вернувшись в привычную ненормальную норму. Мозг вновь заработал так, как не работал ни один человеческий мозг, заставляя меня прислушиваться и анализировать каждую мельчайшую деталь, которая поступала в моё сознание.
Я хорошо запомнил, на каком моменте Гаррик решил позвать меня на прощальный разговор.
— Неплохое фото, приятель, — вполне себе искренне похвалил головастика я, уже зная, что он ответит.
— Дерьмо, а не фотография, — скривился мужчина, сжав в руках камеру. — Одни сплошные разводы, никакого баланса, нарушенные линии и формы, хреновый контраст…
Слушая абсолютно абсурдные жалобы Ленза, я почему-то беззлобно хмыкнул.
Я не был фотографом и не замечал того, что ему не понравилось. Как хреновому, но художнику мне понравилась композиция: открывшаяся картина вдохновляла и вместе с тем ужасала.
На нас смотрело Нечто. Нечто, существующее одновременно в бесчисленных мирах. Застывшее пространство вокруг окончательно дестабилизировалось, планы бытия смешались между собой, превращая окружающий пейзаж в кашу из энергий и концепций, подменённых прекрасными, фальшивыми нитями сущности Второй Луны.
Мы, твари океана, действительно были самыми опасными существами в проклятом нами же мироздании: энергия океана. Я чувствовал её. Пытаясь пробиться, мы, как и всегда, принесли её в дом сущности, которая слишком поздно осознала, что решила подменить существ, чья история души настолько древняя, что могла зародиться ещё задолго до появления бесчисленных вселенных древа реальности.
Даже застыв, Вторая Луна, неописуемо огромная и прекрасная, продолжала пытаться скрыться, спрятаться, перетянуть свою сущность хоть куда-то и, наверное, даже успешно, но её сущность…
Её сущность уже нельзя было спасти от всепроникающего океана, добравшегося до новой жертвы.
Лишь вопрос времени. Сколько бы копий не было у Второй Луны, сколько бы её частиц не дрейфовало в бесконечном древе реальности, подменяя собой целые миры, заражение уже, скорее всего, нельзя было остановить.
Уж мы-то знаем.
Я повернул голову, если в этой прослойке реальности это вообще было возможно, на Эмму. Её тело превратилось в одну сплошную кашу, собиравшуюся из чистой энергии океана. Застывшая подменённая материя-энергия, состоявшая из бесчисленных нитей, всеми силами противилась этому, но совершенно не могла пошевелиться.
— Спасибо.
К несчастью, у малышки Эммы пока не было возможности ответить, но застывший среди буйства замороженных во времени красок силуэт сделал нечто похожее на кивок, дополнив его пакетом информации.
Я поморщился.
Да, она сделала больше, чем должна была. Теперь я ей должен буду. И не нужно уточнять, чего она хочет. Мне бы это пришлось делать в любом случае, однако теперь это был едва ли не первостепенный вопрос.
Ползучий человек. Я чувствовал, что он был где-то поблизости. Он не покидал нас, следуя за нами от начала и до конца. Словно сторонний наблюдатель, который, впрочем, в любой момент мог прийти за своим.
И что-то мне шептало, что против такой сущности лучше было лишний раз не идти. Оно явно было к нам довольно благосклонно, и портить это как-либо не хотелось.
У нас и так слишком много врагов в проклятом древе реальности.
В любом случае, я уже не чувствовал себя совсем беззащитным. Цель. Она могла появиться у меня давно, но лишь сейчас она сформировалась окончательно.
Я знал своё предназначение, как осколка. Предназначение, которое может дать шанс нашим пропащим душам. Предназначение, которое подарит затонувшему древу реальности шанс.
— Поглотила ли Бездна тьмы холодный лик испорченной Луны?
Чарльз, покрытый нуарным плащом, появился недалеко от нас, взглядом того самого нуарного детектива с суперсилами уставившись на застывший бесконечно близкий и вместе с тем — бесконечно далёкий от нас «объект».
Не уверен, что в нынешнем перекрученном пространстве существовало понятие «близко» и «далеко». Удивительно, что стиляга настолько хорошо здесь ориентировался.
Определённо, мои добровольно-принудительные подчинённые ему подходят больше, чем мне.
Как неожиданно.
— Вот это тебя вставило, — вскинул брови я, похлопав своего дружбана по плечу.
Приходилось прикрываться зонтиком даже здесь.
Нуарный Чарльз, услышав постановку собственного вопроса… скажем так, страдальчески-нуарно вздохнул, закурив бесцветную сигару.
Я просто напомню, что мы находились в бывшем космическом пространстве, смешавшем в себе хрен знает сколько энергетических планов прямо напротив пытавшейся вырваться многомерной твари.
Место, в котором не существовало привычных законов и правил, но в котором нуарный стиляга просто обязан был закурить после тяжелого рабочего дня нуарную сигару.
Ждать главных виновников нашего путешествия не пришлось. Не прошло и минуты, как застывший во вспышке камеры мир стал тонуть. Энергия океана, словно проникая отовсюду и из нас самих, начала затапливать всё окружающее пространство.
Затапливать так быстро, что мы и сделать ничего не успели.
Мир на миг разорвался, после чего…
Окружение изменилось. Мы оказались в уже привычной телевизионной студии, в которой нас уже ждали две застывшие улыбающиеся фигуры, на которых уже услужливо была направлена камера.
Самым мозголомающим здесь было нахождение Второй Луны. Я чувствовал, как у меня скручивались мозги в трубочку от осознания того, что я видел.
Фальшивая Луна была огромной. Настолько огромной, что продавливала своей массой пространство-время, пробираясь в бесчисленные миры. В каком-то смысле, она была огромной чёрной дырой, которая, впрочем, не поглощала всё на своём пути, но подменяла собой же.
И теперь этот массивный объект, который даже в самом безумном сне никогда бы не смог чисто физически поместиться в маленькой студии…
Сидел в кресле напротив двух ведущих.
Луна не утратила своих размеров, но при этом само пространство, область реальности вокруг неё, уменьшилась, вместе с этим уменьшая и саму космическую сущность, буквально вынуждая её поместиться вместе с огромным куском космического пространства внутрь кресла.
Комично. Абсурдно. Мозгодробительно.
Я сам не заметил, как безумно засмеялся, прикрываясь чёрным зонтиком от проливного дождя. За мной же, оценив ситуацию, засмеялись и Ленз с Эммой, и лишь Чарльз оставался молчаливым, докуривая нуарную сигару.
У этих безжизненных кукол был свой грёбаный стиль.
— В эфире Бритни и Джон! — хохотнул Джон.