Я хотел, чтобы всё прошло без сучка и задоринки, а она…
Ненадолго задумался.
Кажется, реальность всё-таки требовала взять за свои действия какую-то цену. Время слишком не любило тех, кто нарушал его течение и пытался создать альтернативную ветвь. И чем глобальнее изменение…
Ладно, я повторяюсь.
В самых обиженных чувствах, слыша, как мимо проходящие люди стали с криками подбегать к женщине, вернулся на нашу территорию, где Феликс-Джо продолжал с умным видом ничего не делать. Хлопнул паренька по плечу, из-за чего иллюзия распалась, и парень стал приходить в себя.
Беззаботно улыбнулся.
— Ты меня выручил, бро. Спасибо.
Парниша, задрожав, в ужасе заверещал, вновь портя взрослым мой день рождения.
Хоть какое-то веселье.
Увы, всё было не так просто, как могло показаться на первый взгляд и, как я уже сказал немного ранее, это оказалось только началом. День закончился относительно неплохо, не считая того, что у меня продолжала формироваться какая-то не самая нормальная репутация.
Естественно, мягко говоря, я после такого насыщенного дня рождения порядком устал, под вечер практически мгновенно отрубившись. Мне было очень тяжело привыкнуть к тому, что за мной никто не следил и не мог потревожить, и всё же — я смог справиться с этим.
К сожалению, все мои старания по психологическому преодолению себя спустили в унитаз.
— Хей-хей, босс, а я вернулся! Любезно пообщавшись с твоими друзьями, я неожиданно понял, что хочу вечность служить тебе, босс! Или, может, сэр? А может, Мистер Фишер? Да, думаю, Мистер Фишер — звучит круче всего! Ты ведь какая-то там шишка, да?
Говоря абсолютно вежливо и тактично, я чуть не обосрался. У детей сон обычно очень чуткий, организм находится только в процессе формирования. Имея взрослое сознание, неприлично развитый мозг (с чем бы я лично поспорил, но тут даже не мои слова, а слова головастиков из Атлантиды) и океан сверхъестественной энергии, которой можно крутить затопленный мир как угодно, мне даже так с трудом порой удавалось сдерживать естественные потребности тела, не говоря уже про какие-нибудь слёзы или спонтанные истерики.
В такие моменты появлялась жалость и пониманием к малюткам. На какие-то доли секунды.
Подскочив, в кромешной тьме стал оглядываться, чувствуя, как от испуга у меня проступили слёзы и закружилась от резкого пробуждения голова. Достаточно быстро найдя улыбающуюся в темноте красную зубастую рожу, на которой появились седые длинные волосы, со слезами на глазах закричал:
— А ну пошёл вон из моей комнаты, ублюдок красный!
Каким-то образом у ещё не созданной ветви Атлантиды появился новый сотрудник.
Счётчик крайне специфической неудачи, к сожалению, в этот момент только начинал набирать обороты.
По какой-то причине мне казалось, что Мистер Стивенсон сейчас был бы очень доволен.
Глава 8
После появления красной страхоёбины в моей жизни мало что изменилось, я бы даже сказал — наступила светлая полоса. Правда, продлилась она не сказать, чтобы долго. Когда я упоминал свою плохую удачу, то имел в виду далеко не удары об тумбочку мизинчиком (за этим я следил особенно внимательно и, кажется, уже даже в чём-то стал подозревать любые острые углы в доме), а про…
Скажем так — вероятность того, что я наткнусь на какую-то херню.
Из-за того, что я контролировал свои энергетические колебания, то вполне мог маскировать свою ненормальность. Имитировать защиту неверия простых людей, которая делала меня для большинства тварей банально неинтересным. Увы, в моём случае это не работало: будто сам мир стремился меня столкнуть с чем-то как можно более опасным и лишний раз убить особо жестоким и страшным образом.
И я даже был уверен, что не «будто», а вполне буквально.
— Садик? — переспросил я, отвлекаясь от своих каракулей.
Родителям было не комфортно находиться в моей комнате, из-за чего приход моего-Феликса отца меня слегка удивил. К четырем годам моя кисть уже достаточно разработалась, чтобы я мог начать изображать свой вечный источник вдохновения, из-за чего достаточно скоро всё помещение комнаты было развешано в моих крайне сомнительных художествах. Мне так было банально спокойнее и комфортнее. Как детский ночник, защищающий от темноты.
— А ты всё рисуешь, бандит, — потрепал меня старший Фишер по голове, криво ухмыльнувшись. — Да, мы с твоей мамой решили, что тебе нужно походить перед школой немного в садик. Найдёшь себе первых друзей, а то всё время один, мы уже переживаем.