Не то чтобы она меня как-то трогала.
— Я убил их, — прошептал мужчина. — Разорвал на части. Порезал на кусочки. Что-то сказало мне сделать это, чтобы выполнить моё желание. Нужна была жертва. Энергия. Моё желание, оно вот-вот исполнится, я чувствую. Я… я просто хотел путешествовать, я…
Дал мужику пощечину. Конечно, она получилась в исполнении десятилетнего ребёнка крайне слабой, но удивительной эффективной: на меня выпучили глаза. Правда, выпучили вообще все, включая стилягу и старика, усиленно чесавшего голову.
У него там блохи, я понять не могу?
— Мне насрать на твою слезливую историю, — вылил ему эмоциональное ведро холодной воды на голову. — Где ты подцепил эту хрень? Ты чувствуешь вязкость? Слышишь приливы и отливы?
Кажется, больной совсем не ожидал, что с ним будут так разговаривать. Тем более — шкет.
Рябь в пространстве усиливалась. Тело жертвы дара океана трясло всё сильнее.
Из глаз мужика пошли слёзы. Он поднял взгляд на потолок, сжав в руках фотографию.
— Я… я не знаю… Г-голова болит… Тяжело дышать… Я… я слышу шепот и… и бесконечный космос…
Из носа, глаз и рта мужика пошла тоненькой струйкой кровь.
У меня определённо возникло чувство дежавю.
— Он сейчас рванёт, демон! — прорычал Чарльз.
Я его, естественно, проигнорировал.
— Космос. Он был жидким? — беззаботно уточнил я.
Мужик неожиданно вцепился в меня железной хваткой, широко улыбнувшись.
— Да! Да, да! Бесконечный жидкий космос! Моё желание вот-вот исполнится, вот-вот!!! Награда из глубин жидкого космоса, ха-ха-ха!!!
Закатил глаза.
Очередная жертва собственных желаний.
Окровавленное обезображенное лицо обезумевшей жертвы дара океана меня мало смутило. Точнее, вообще не смутило. Разве что, из глубин души вырвалось веселье, которое я не стал сдерживать, звонко засмеявшись. Так, как может засмеяться только десятилетний маленький ангелочек.
— Мне больно, вообще-то, уродец, — резко перестал смеяться я.
Устройство в руках удивлённого старика на секунду бешено запищало, после чего не выдержало такого издевательства и просто сдохло. По пространству от меня разошлась не рябь, но полноценная волна.
— Дерьмо! — выругался Чарльз, отскочив.
Тело смеющейся жертвы резко скрутило, после чего подлетело и приземлилось на пол, выровнявшись. К нам в дверь оперативно завалились бугаи, но я лишь отмахнулся от них, из-за чего их тела вылетели, а дверь — захлопнулась.
В голове неприятно укололо.
— Ладно, на обычного школьника он теперь мало похож, — признался Гаррик, с высоты прожитых лет с полным пофигизмом наблюдая за происходящим. — Где ты откопал эту тварь? Без обид, Феликс.
Дверь начали пытаться выбить. За пределами чистой комнаты поднялась настоящая шумиха.
— Да какие обиды, — беззаботно махнул я рукой. Поведение старика мне нравилось, давно не натыкался на таких людей. — Признаюсь, у меня мало опыта работы с чужими сущностями. Зато есть вдохновение.
Гаррик и Чарльз удивлённо переглянулись.
Крутанул в руке самый обычный вантуз.
Мистер Стивенсон был абсолютно прав: я не использовал и десятой части того, что мне предлагал дар океана. Ограничивал себя рамками мнимой нормальности, в которую сам поверил, получив возможность вновь прожить спокойную жизнь любимого ребёнка. В каком-то смысле, я в глубине души мечтал о том, чтобы всего пережитого пиздеца не было и он оказался лишь затянувшимся кошмаром. Нет никаких друзей в океане, нет никакой нулевой глубины, нет охотящегося за мной Тёмного Бога и ещё более страшного Мистера Стивенсона, откровенно использующего меня и всех остальных для каких-то своих слабо мотивированных целей.
Самое страшное, что океан мог подарить мне, как и бесчисленным счастливчикам, исполнение моего желания.
Напрочь игнорируя охреневших наблюдателей, погруженный в околофилософские мысли бренности бытия, принялся вантузом буквально выкачивать из бренного тела не менее удивлённого больного дар, который предоставил ему волею судьбы океан, откачивая не только его душу, но и грудную клетку.
— А я папе говорил, что стану стоматологом, — вздохнул прискорбно я.
На самом деле, я так не говорил.
Я чувствовал, как моя «Универсальная Удочка» буквально выкачивала нечто из тела реципиента, следуя моей больной фантазии, прогибая небольшой кусочек окружающей действительности вокруг нас. Больная фантазия приобретала форму и, вопреки всем законам, заставляла отдельный бесконечно маленький кусочек вселенной работать так, как это вижу я.