— Сколько? — с едва заметной улыбкой спросил майор, наблюдая за близняшками. Те разглядывали товар, как дети долгожданный подарок на Новый год.
— Сто восемьдесят теллеров, господин, за оба клинка. От души отрываю…
Вульф бросил на стол кошель.
— Тут двести, — сказал он тоном богача, у которого денег куры не клюют.
Ошалевший оружейник, продав никому не нужные в степи нагинаты за баснословную цену, без лишних слов отдал ему свёрток. Затем Вульф вооружил сестер новыми игрушками, отчего те пришли в восторг, а торговец принялся кланяться так, что оставалось только удивляться крепости его позвоночника.
— Да благословят боги вашу щедрость, господин! — рассыпался он в благодарностях. — Да не иссякнет поток вашего богатства! Да осыплет он вас золотом вчетверо против того, что вы отдали!
— Успокойтесь, уважаемый, — хмыкнул Вульф, уже стоя в дверях. — Я расстался с этими деньгами безо всякого сожаления.
— Что? — растерялся торговец. Понятие «без сожаления отдал золото» для него было чем-то из разряда фантастики. — Н-но… но как?
— Ну, вот так. Деньги всё равно были краденые. Мир вам!
Вульф захлопнул дверь.
Мечи он подобрал из арсенала в штаб-квартире — два гладиуса, похожие на те, которыми сёстры орудовали в ближнем бою, но из отличной земной стали. Было у него в «сундучке» и огнестрельное оружие, но обучать близняшек стрельбе времени не осталось, для жрецов же годились и совны. Что-то тяжелее кожаных доспехов в Акдене носили лишь аристократы, а выделанную кожу изогнутое лезвие рассекает с лёгкостью. К тому же основной ударной силой майор собирался выступить сам.
Акдена тем временем погружалась в сумерки. На небо уже выплыли две луны — одна огромная, какой никогда не бывает на Земле, вторая чуть меньше земной. Обе жёлтые, испещрённые кратерами, да такими, что некоторые прекрасно различались невооружённым взглядом. А потом взойдёт третья, красная, и Эймер потребует жертвы.
Вульф собрал автомат, разложил приклад и воткнул магазин. Если повезёт, сестрам даже не придется доставать свои хлеборезки — маленький чёрный MP7 мог нашпиговать пулями цель в считанные секунды, наплевав на любую броню. Поразмыслив, майор прикрепил и глушитель — нечего честной народ пугать, да и в коридорах храма грохотать не стоит.
— Хозяин, — сказала Рея. Она внимательно следила, как Вульф чистил оружие и проверял, всё ли в порядке, а теперь изучала взятый со стола пистолет с явным осознанием сути этой вещи. — Рабыня не должна советовать, но… стоит ли разговаривать со жрецами? Эймер не тот демон, с кем можно договориться.
— Ну… — майор вскинул автомат и прицелился в стену. — Понимаешь, дорогая, эти двое наверняка пожалуются на меня владетелям моего, гм, ордена. Большой беды не будет, но вот журить будут долго. А если их рыжая подружка окажется такой же тупой, то обязательно расскажет, как я зверски расстрелял жрецов, и журить меня будут ещё дольше. К тому же у меня есть средство против магии этих горе-экстрасенсов. Так что сначала поговорим. Недолго.
Илла оторвалась от любования клинком совны и удивлённо подняла голову.
— Мы подерёмся? — с радостным возбуждением спросила она.
— Обязательно подерёмся, и не раз! Всех жрецов в капусту! — Вульф ухмыльнулся. — Вот сейчас и пойдем.
Он перехватил автомат за ремень.
III
Ночью Акдена менялась. Если днём по улицам гулял жаркий ветер, поднимая тучи песка, то с наступлением темноты резко холодало, и город пустел. Лишь ночная стража изредка проходила мимо замерших домов, гоняя ногами пыль.
Вульф шёл уверенно, не скрываясь. MP7 висел на груди, готовый к бою. Следом за майором шагали близняшки — обе в одинаковых военных нарядах, с совнами на плечах. Где-нибудь в цивилизованном месте их, скорее всего, остановила бы стража и попыталась бы конфисковать оружие вместе с толикой деньжат, но в Акдене разрешалось таскать с собой хоть катапульту — сказывалась близость к Степи. Поди расскажи кочевнику, что нельзя ему шастать по городу с любимым саадаком! Вот и приходилось терпеть. Впрочем, подавляющее большинство горожан ограничивалось гладиусами и кинжалами. Для узких городских улочек — самое то.
Мрачный вид Вульфа и зловещие сёстры за его спиной распугивали стражу не хуже призраков, которые, по поверьям, особо буйствовали в ночь трилуния. Когда впереди показалась громада храма Эймера, майор ненадолго остановился, разглядывая его. Больше всего храм напоминал крепость — тут даже были четыре квадратные башни с бойницами и зубцами. У входа возвышались толстые колонны, подпиравшие огромный нависающий балкон, а меж ними расположились двустворчатые двери, отделанные медью.