Вряд ли все перечисленное не было известно командующим фронтами И.С. Коневу и Г.К. Жукову. Можно смело сказать, что когда они приняли столь «обоснованное» решение, успех их операций уже был обречен на полный провал. Как только противнику удалось закрыть брешь, проделанную в его обороне силами 33-й армии, операция Западного фронта по овладению Вязьмой и выхода на рубеж Дорогобуж, Ельня, Снопоть сразу пошла на затухание и тоже была обречена на провал. Положение можно было бы еще исправить, закрепив прорыв корпуса Белова на Варшавском шоссе, но с такой важной задачей, как уже упоминалось, не справился генерал Захаров. И Г.К. Жуков вторично упустил момент и не сосредоточил все свои силы и средства на главном направлении. Стремясь окружить огромную и мощную группировку врага, он выделил для этого незначительные силы. Не обеспечил успех группы войск Белова ни артиллерией, ни танками, ни достаточным прикрытием с воздуха, ни боеприпасами, ни продовольствием, ни кормом для лошадей. Затем, как бы наслаивая ошибки, Г.К. Жуков категорически запрещает 33-й армии прорваться на соединение с Беловым, и тем лишает возможности объединить их усилия. В целом же попытки кавалеристов без средств усиления, а главное без танков, артиллерии и прикрытия с воздуха, разгромить и окружить танковые и механизированные дивизии противника, были, по меньшей мере, насмешкой над самыми элементарными правилами ведения боя и войны. В самом деле, разве можно было двумя кавкорпусами и одной не полного состава армией (максимум четыре стрелковые дивизии), окружить и уничтожить (нет, вы только вдумайтесь в смысл этих слов) бронетанковый кулак противника, состоящий из 42-45 дивизий?
После разгрома 33-й армии противник мог немедленно приступить к окружению, расчленению, а затем и уничтожению группы войск Белова. У него было достаточно сил и средств для этого. И он много сделал для выполнения такой задачи, но везде и всегда он наталкивался на упорное сопротивление. Воля людей, их героическое сопротивление, зрелость и умелое руководство боевыми действиями со стороны генерала Белова, постоянная и крепкая боевая связь его с воинами делали чудеса. Группа не только закрепляла и укрепляла удерживаемый ею район, но и ежедневно расширяла его. Необходимо отметить, что командира П.А. Белова и комиссара А.В. Щелаковского кавалеристы группы всегда видели там, где обстановка казалась безнадежной. Они беспредельно верили в своего командира. Никакие силы не могли сломить и уничтожить тех, кто с гордостью говорил – «мы беловцы». Немцы принимали все меры, чтобы подорвать эту веру в командира, посеять панику и неуверенность среди его войск. Они забрасывали кавалеристов листовками в которых говорилось – «Ваш Белов уже сдался, он понял бессмысленность дальнейшего сопротивления». На многих таких листовках даже печаталась фотография Белова. Немцы писали: «Смотрите, ваш Белов у нас, он приказывает вам прекратить бессмысленное сопротивление и сдаваться». Но немцы оставались верными себе, они допустили одну «незначительную» ошибку – у них была старая, довоенная фотография, где у Белова были маленькие, коротенькие усики, а теперь у него были большие «гвардейские» усы. Немцам и в голову не приходило, сколько смеха вызвали среди бойцов их листовки. Но немецкие листовки ценились очень высоко. Они печатались на тонкой бумаге и широко использовались кавалеристами как курительная бумага.
И хотя враг во много раз превосходил группу Белова в силах и возможностях, он оказался неспособным сломить и победить ее. Высокая боеспособность кавалеристов пугала и удивляла противника. Тому доказательством то, что группа войск Белова вышла из рейда на «Большую землю» в полной боевой готовности и верой в свои силы, в превосходстве над врагом.
ВЫХОД ИЗ РЕЙДА
Итак, после пятимесячных действий в тылу врага и тяжелых боев со значительно превосходящими силами танковых и моторизованных соединениями противника Г.К. Жуков, наконец, убедился в бесполезности дальнейшего сопротивления группы войск Белова и дал свое согласие на выход ее из рейда.
Но, какова была обстановка!? Крупные силы врага, упорно тесня части группы на запад, создавали на востоке между «Большой Землей» и нею плотную стену из войск, артиллерии, танков и прочей военной техники. Было всем ясно, что созданная немцами стена способна легко отразить любые попытки группы прорваться на восток. Но именно так предлагалось в директиве Г.К. Жукова. И это в условиях, когда расстояние между группой Белова и основными силами войск Западного фронта на востоке катастрофически увеличилось. Приближалось время, когда противник, прижав группу к реке Днепр, приступит к выполнению основной своей задачи – полной ее ликвидации. Да, еще два-три дня и это неизбежно должно было случиться. В сложной и весьма тяжелой для группы обстановке, когда танковые кулаки врага били кавалеристов с севера, северо-востока, востока и юго-востока, разрешение Командующего Западным фронтом на прорыв к «Большой Земле» было, по меньшей мере, злой иронией над здравым смыслом. Но к таким директивам, приказам и оперативным «шедеврам» Белов давно уже привык. Получив такое распоряжение, он принял совсем иное решение и сумел ввести противника в заблуждение. Белов заставил хитрого и коварного врага поверить в то, что он собирается с хода форсировать Днепр, а затем стремительно, двинувшись на запад к Смоленску, выйти в глубокий его тыл, а попутно намечался разгром штаба Центральной группы армий. Впоследствии группа войск Белова должна была якобы громить тылы и коммуникации врага западнее и южнее Смоленска. Именно такой приказ Белова был издан и разослан во все части и соединения группы. В приказе перечислялись все действительные наименования частей и соединений, входивших в ее состав. Офицеры связи вручили такой приказ командирам дивизий, но они знали – приказ не выполнять, а к указанному времени собраться в штабе группы для получения устного приказа. Вручить такой приказ командирам не являлось делом сложным. Сложность заключалась в том, как вручить такой приказ немцам и, больше того – как заставить их поверить в содержание такого приказа?