Израильский романист и социальный критик Амос Оз
Осознавали ли Чарльз Грейнер и Линди Ингланд, что они делали, не говоря уже о понимании того, что они „делали зло“, когда намеренно причиняли боль и унижали своих заключенных-иракцев, смеясь и издеваясь над ними? Нет, и вот почему Амос Оз заблуждается. Оз не считается с силой самооправданий: мы ведь хорошие люди. Следовательно, если мы намеренно причиняем боль другим людям, они заслужили это. Таким образом, мы не совершаем зло — как раз наоборот. Мы делаем добро. Относительно небольшой процент людей, которые не могут или не станут уменьшать диссонанс подобным способом — платят за это высокую психологическую цену, переживая вину, боль, тревожность, ночные кошмары и бессонные ночи. Боль, которую они должны испытывать, переживая ужасы, которые они совершали, но не могут принять с точки зрения морали, будет невыносимой, вот почему большинство людей будут искать любые оправдания, чтобы ослабить диссонанс. В предыдущей главе мы видели (хотя, конечно, масштаб несравним), почему многие пары в процессе развода оправдывают боль, причиняемую ими Друг другу. В ужасающих расчетах самообмана, чем больше боль, которую мы причиняем другим, тем выше потребность оправдать свои поступки, чтобы сохранить самоуважение и считать себя приличным человеком. Поскольку наши жертвы заслужили то, что они получили, мы ненавидим их даже больше, чем до того, как причинили им вред, что, в свою очередь, побуждает нас причинить им еще больше боли.
Эксперименты много раз подтверждали существование этого механизма. В одном из них, проведенном Китом Дейвисом и Эдвардом Джонсом, студенты смотрели, как интервьюировали другого студента, а лотом согласно инструкции экспериментаторов должны были сообщить этому студенту, что сочли его поверхностным, не заслуживающим доверия и скучным. В результате, сообщив другому такую нелестную оценку, студенты успешно убеждали себя в том, что жертва на самом деле заслужила от них подобную критику, и считали ее менее привлекательной, чем до того, как задели ее чувства. Такие изменения происходили, несмотря на то, что они знали, что оценивавшийся ими студент не сделал ничего такого, за что он мог заслужить подобную негативную оценку, и что сами они просто выполняли инструкцию экспериментатора [226].
Все преступники и обидчики одинаковы? Нет, не все ощущают потребность уменьшить диссонанс, унижая жертву. Как вы думаете, кто вероятнее будет винить жертву: обидчики, у которых высокое мнение о себе и высокая самооценка, или те, кто не уверен в себе и имеет низкую самооценку? Теория диссонанса делает неочевидный прогноз: первые, а не вторые. У людей с низкой самооценкой плохие поступки по отношению к другим людям или бездумное выполнение чьих-то инструкций не так уж сильно диссонируют с их я-концепцией. Более того, они более склонны быть критичными по отношению к себе и скромными, потому что не считают себя такими уж замечательными. Как раз людям, у которых высокое мнение о себе, если они причиняют кому-то боль, требуется убеждать себя, что обиженный ими человек — крайне непривлекательный субъект. Поскольку такие, как я, замечательные парни не обижают невиновных людей, тот парень должен был заслуживать все те грязные вещи, которые я проделал с ним. Эксперимент Дэвида Гласса подтвердил наше предсказание: чем выше самооценка обидчиков, тем больше они очерняют жертв [227].
Все ли жертвы одинаковы в глазах обидчиков? Нет — они отличаются по степени их беспомощности. Представьте себе, что вы морской пехотинец, вступивший в рукопашную с вооруженным солдатом противника. Вы его убили. Будете ли вы ощущать сильный диссонанс? Вероятно, нет. Это может быть неприятный опыт, но он не вызывает диссонанса и потребности в дополнительных оправданиях: „Это была ситуация, или он меня, или я его… Я убил врага… Мы здесь дня того, чтобы победить… У меня не было выбора“. А теперь представьте, что ваша миссия — взорвать дом, в котором, как вам сказали, находятся вражеские солдаты. Вы с вашим отрядом уничтожили дом, а потом обнаружили, что в доме не было никого, кроме стариков, женщин и детей. В таких обстоятельствах большинство солдат постараются найти дополнительные самооправдания, чтобы уменьшить диссонанс, который они испытывают из-за убийства невиновных гражданских лиц, и самым популярным самооправданием будет очернить и дегуманизировать свои жертвы: „Тупые идиоты, их не должно было там быть… они, наверное, помогали врагу… Все эти люди — подонки, чурки, нелюди“. Или, как высказался генерал Уильям Уэстморленд о большом количестве потерь среди гражданского населения во время войны во Вьетнаме: „Восточные люди не ценят жизнь так, как на Западе. Там у них много людей. Жизнь дешева на Востоке“ [228].
[226] Keith Davis and Edward E. Jones (1960), «Changes in Interpersonal Perception as a Means of Reducing Cognitive Dissonance», Journal of Abnormal and Social Psychology, 61, pp. 402–410; см. также: Frederick X. Gibbons and Sue B. McCoy (1991), «Self-Esteem, Similarity, and Reactions to Active versus Passive Downward Comparison», Journal of Personality and Social Psychology, 60, pp. 414–424.
[227] David Glass (1964), «Changes in Liking as a Means of Reducing Cognitive Discrepancies between Self-Esteem and Aggression», Journal of Personality, 32, pp. 531–549. См. также: Richard M. Sorrentino and Robert G. Boutilier (1974), «Evaluation of a Victim as a Function of Fate Similarity/Dissimilarity», Journal of Experimental Social Psychology, 10, pp. 84–93; и Richard M. Sorrentino and Jack E. Hardy (1974), «Religiousness and Derogation of an Innocent Victim», Journal of Personality, 42, pp. 372–382.
[228] Да, он действительно это сказал. См.: Derrick Z. Jackson, «The Westmoreland Mind-Set», Boston Globe, July 20, 2005. Уэстморленд произнес эту фразу в документальном фильме 1974 г. «Сердца и умы» («Flearts and Minds»). По словам Джексона: «Это высказывание так поразило режиссера Питера Дейвиса, что он предложил Уэстморленду вырезать ее». Тот не согласился.