Хотя научных исследований добродетельного цикла пока немного, его основная идея была открыта еще в XVIII веке Бенджамином Франклином, вдумчивым исследователем человеческой природы, а также ученым и политиком. Работая в законодательном собрании штата Пенсильвания, Франклин был обеспокоен враждебным и оппозиционным настроем по отношению к нему одного своего коллеги. Итак, он решил перетянуть этого человека на свою сторону. Франклин не стал, как он писал „демонстрировать к коллеге подобострастное уважение“ — т. е., пытаться оказать коллеге какую-то услугу — напротив, он попросил коллегу оказать услугу ему, а именно: одолжить Франклину редкую книгу из своей библиотеки:
«Он ее немедленно мне прислал, а я вернул книгу примерно через неделю, с запиской, в которой высказал ему глубокую благодарность. Когда мы в следующий раз встретились в Законодательном собрании, он сам заговорил со мной (чего никогда не делал раньше), причем, весьма учтиво; и с тех пор он всегда выказывал готовность оказывать мне услуги, так что мы стали большими друзьями, и наша дружба продолжалась до его кончины. Вот еще один пример старого афоризма, который гласит: “Человек, который однажды уже сделал вам добро, с большей готовностью еще раз поможет вам, чем тот, кому вы сами когда-то услужили”» [29].
Диссонанс неприятен в любых обстоятельствах, но он переживается особенно болезненно, когда под угрозой оказывается важный элемент я-концепции людей — обычно так бывает, когда они делают что-то несовместимое с их представлениями о самих себе [30]. Если спортсмена или какую-то другую знаменитость, которые вам очень нравятся, обвиняют в изнасиловании, покушении на растление малолетних или в убийстве, — у вас возникнут болезненные диссонансные эмоции. Чем сильнее вы идентифицировались с этим человеком, тем больше будет диссонанс, потому что сильнее будет ощущение вашей сопричастности. Но диссонанс будет еще более разрушительным, если вы вами, считая себя честным человеком, совершили какой-то преступный поступок. В конце концов, вы всегда можете разочароваться в той или иной знаменитости и найти себе другого героя. Но, если вы сами сделали что-то, противоречащее вашим ценностям, диссонанс будет очень сильным — ведь, как бы то ни было, вы всегда будете сосуществовать с самим собой.
Поскольку у большинства людей достаточно высокая позитивная самооценка и они считают себя компетентными, высокоморальными и умными, их усилия по снижению диссонанса направлены на сохранение позитивного я-образа [31]. Например, когда предсказание конца света миссис Кич провалилось, легко представить, какой мучительный диссонанс переживали ее последователи: «Я умный человек», но «Я только что совершил неимоверно глупый поступок: я отказался от своего дома, имущества и работы, поверив сумасшедшей женщине». Чтобы уменьшить диссонанс, последователи миссис Кич могли или изменить мнение о собственном интеллекте, или как-то оправдать совершенную ими «неимоверную глупость». В этом неравном соревновании самооправдание побеждает с крупным счетом. Верные последователи миссис Кич сохранили свою самооценку, решив, что они не сделали ничего глупого — напротив, поступили очень умно, присоединившись к этой группе, потому что их вера спасла мир от гибели. В самом деле: если бы другие люди были бы умны, как они, то тоже бы в нее вступили. Так, где же этот бойкий угол, где я буду им проповедовать?
Никто из нас не сорвется с такого крючка. Нас могут забавлять они, эти глупые люди, которые истово верят в предсказания конца света, но как показал в своей книге «Политические суждения экспертов: Насколько они хороши? Как мы можем их оценить?» («Expert Political Judgment: How Good Is It? How Can We Know?») политический психолог Филипп Тетлок, даже профессиональные «эксперты», занимающиеся экономическим и политическим прогнозированиями обычно дают прогнозы, ничем не отличающиеся по точности от прогнозов обычных, не обучавшихся этому людей — или прогнозов миссис Кич, кстати говоря [32]. Сотни исследований показали, что предсказания, основанные на «личном опыте» и «многих годах подготовки» экспертов, редко оказываются точнее, чем случайные догадки, в отличие от прогнозов, основывающихся на статистических данных. Но, когда эксперты ошибаются, это угроза для ключевых компонентов их профессиональной я — концепции. Следовательно, теория диссонанса предсказывает, что чем они увереннее в себе и чем более знамениты, тем ниже вероятность, что они признают свои ошибки. Именно это и обнаружил Тетлок. Эксперты снижали диссонанс, вызванный их неверными прогнозами, объясняя, что они были бы правы «если бы только» — если бы только не вмешалась эта абсолютно невероятная катастрофа, если бы только какие-то события произошли чуть раньше или чуть позже, если бы только, тра-та-та, тра-та-та.
[29] Benjamin Franklin (2004), The Autobiography of Benjamin Franklin (introduction by Lewis Leary). New York: Touchstone, pp. 83–84.
[30] Ruth Thibodeau and Elliot Aronson (1992), «Taking a Closer Look: Reasserting the Role of the Self-Concept in Dissonance Theory», Personality and Social Psychology Bulletin, 18, pp. 591–602.
[31] Существует много интересных исследований «ошибки в свою пользу» (self-serving bias) — склонности преувеличивать свои позитивные черты и достижения и игнорировать свои негативные черты и неудачи. Это удивительно устойчивая ошибка восприятия, хотя есть интересные кросс-культурные, возрастные и гендерные различия. См.: Amy Mezulis, Lyn Y. Abramson, Janet S. Hyde, and Benjamin L. Hankin (2004), «Is There a Universal Positivity Bias in Attributions? A Meta-Analytic Review of Individual, Developmental, and Cultural Differences in the Self-serving Attributional Bias», Psychological Bulletin, 130, pp. 711–747.
[32] Philip E. Tetlock (2005), Expert Political Judgment: How Good Is It? How Can We Know? Princeton, NJ: Princeton University Press. В медицинской психологии такая же картина: есть очень много научных публикаций, показывающих, что поведенческие, статистические и другие объективные оценки поведения респондентов всегда точнее, чем клиническая интуиция экспертов, а также их прогнозы и диагнозы. См.: Robin Dawes, David Faust, and Paul E. Meehl (1989), «Clinical Versus Actuarial Judgment», Science, 243, pp. 1668–1674; and W.M. Grove and Paul E. Meehl (1996), «Comparative Efficiency of Formal (Mechanical, Algorithmic) and Informal (Subjective, Impressionistic) Prediction Procedures: The Clinical/Statistical Controversy», Psychology, Public Policy, and Law, 2, pp. 293–323.