Предстаньте, что представительный мужчина в белом лабораторном халате подходит к вам и предлагает 20 $ за участие в научном эксперименте. Он говорит: «Я хочу, чтобы вы нанесли очень болезненный удар электрошоком в 500 вольт другому человеку. Это поможет нам понять роль наказаний в обучении». Вероятно, вы откажетесь: деньги не могут оправдать причинения вреда другому человеку, даже в научных целях. Конечно, найдется несколько человек, которые это сделают за двадцатку, но многие не станут делать это и за 20 000 $, а большинство объяснит ученому, куда ему следует засунуть себе эти деньги.
Предположим теперь, что ученый постепенно заманивает вас в ловушку. Допустим, он предлагает вам 20 $ за то, что вы примените очень слабый электрошок (10 вольт) к парню в другой комнате, чтобы узнать, поможет ли это ему лучше обучаться. Экспериментатор даже испробует 10 вольт на вас, и вы почти ничего не почувствуете. Итак, вы согласитесь. Это безвредно, а эксперимент представляется довольно интересным. (Кроме того, вы всегда хотели узнать, пойдет ли вашим детям на пользу, если вы их отшлепаете). Вы работаете какое-то время, и теперь экспериментатор вам говорит, что, если ученик дает неверный ответ, вы должны перейти на следующую ступень — 20 вольт. Это также нечувствительный и безвредный разряд. Поскольку вы только что применяли к ученику 10 вольт, вы не видите причин, почему бы ни попробовать на нем 20 вольт. А потом, использовав 20 вольт, вы говорите себе — 30 вольт мало отличаются от 20, давайте попробуем 30. Он снова допускает ошибку, и ученый говорит вам: «Пожалуйста, переходите на следующий уровень — 40 вольт».
Где вы проведете черту? Когда вы решите: стоп, довольно? Будете ли вы продолжать эксперимент до 450 вольт или даже выше, до напряжения с отметкой ОПАСНО? Когда этот вопрос задают людям, не участвовавшим в эксперименте, почти никто не предсказывает, что доберется до 450 вольт. Но, когда люди в реальности оказываются в этой ситуации, две трети из них доходят до максимального и, как они полагают, опасного уровня. Они делают это, оправдывая каждый свой следующий шаг: это слабый электрошок ему совсем не больно; 20 вольт мало чем отличается от 10; если я дал 20, почему не дать 30? По мере того, как они шаг за шагом оправдывают свои поступки, они оказываются все более привязанными к ситуации. К тому времени, когда «ученики» получают то, что «учителя» считают сильным электрошоком, большинству «учителей» трудно оправдать решение прекратить эксперимент. Те из них, кто еще в начале эксперимента высказывал сомнение в допустимости его процедуры, реже оказывались в ловушке принятых на себя обязательств и чаще прекращали эксперимент.
Эксперимент Милгрэма [‡] показывает нам, как обычные люди могут совершать аморальные и вредные поступки, если возникает «цепкая реакция» поступков и последующих самооправданий. Когда мы в роли наблюдателей, смотрим на них и испытываем недоумение или беспокойство, мы не пониманием, что наблюдаем лишь конечную стадию длительного и медленного спуска с пирамиды. Выслушав приговор, Магрудер сказал судье Джону Сирика: «Я знаю, что я совершил, и вы, Ваша честь, знаете, что я совершил. Где-то среди своих амбиций и идеалов я потерял мой этический компас». Как честный человек может потерять свой этический компас? Вы заставляете его каждый раз делать один маленький шаг, а самооправдания довершат все остальное.
Знание о том, как работает диссонанс, не поможет нам автоматически приобрести иммунитет против искушения использовать самооправдания, как узнал Эллиот, купивший каноэ в январе. Вы не можете просто взять и сказать людям после эксперимента с «трудными испытаниями» для вступления в группу: «Видите, как вы уменьшаете диссонанс? Правда, это интересно?» — и ожидать, что они ответят: «О, спасибо вам за то, что вы мне объяснили настоящую причину, по которой мне нравится эта группа. Это, конечно, поможет мне поступать умнее!». Все мы, чтобы сохранить веру в то, что мы умны, иногда делаем глупые вещи. Тут ничем не поможешь. Мы созданы такими.
Но это не значит, что мы обречены на то, чтобы всегда пытаться оправдывать свои действия задним числом, и что мы подобно Сизифу, не в состоянии добраться до вершины «горы» и принять себя. Более глубокое понимание того, как и почему работает наш мозг — это первый шаг к преодолению привычки самооправдания. И это, в свою очередь, требует от нас внимательнее анализировать свое поведение и причины наших решений. Это требует времени, саморефлексии и желания.
[‡] Существует документальный фильм под названием «Повиновение» («Obedience»), куда включены съемки скрытой камерой реальных экспериментов С. Милгрэма. Подробнее об экспериментальных методиках, исследованиях проблемы власти, подчинения и ответствен- ности можно также прочитать в книге Милграм С. Эксперимент и социальной психологии / Стэнли Милграм; пер. с англ. Н. Вахтина [и др.]. — 3-е между нар. изд. — СПб.: Питер, 2002. — Примеч. ред.