— Держись от меня подальше.
— Ох, принцесса, думаю, мы оба знаем, что этого не случится.
Хлопок по коже раздается за секунду до того, как меня пронзает боль. Моя щека горит от силы ее удара. Не сомневаюсь, что у меня на коже светится отпечаток ее руки.
Мы, не моргая смотрим друг другу в глаза. Ненависть, гнев и желание потрескивают между нами, пока вдалеке без нас продолжается вечеринка.
Дождь усиливается, но мы не отводим глаз, бросая вызов друг другу, призывая сделать следующий шаг.
Ее грудь вздымается, когда мое дыхание проносится мимо губ.
— Ты, черт возьми, пожалеешь об этом, — рявкаю я, бросаясь к ней.
Летти удивленно ахает, когда я снова обхватываю пальцами ее горло, оказывая большее давление, чем раньше, и оттягиваю ее голову назад другой рукой, так что у нее нет выбора, кроме как посмотреть на меня.
— Ты сожалеешь?
— Пошел т…
Я максимально использую ее приоткрытые губы и снова просовываю в них язык.
— Ты, блядь, будешь, — бормочу я ей в рот, предупреждающе сжимая пальцы на ее горле, хотя и не настолько, чтобы перекрыть ей доступ воздуха.
— Пошел ты, Кейн. Пошел. Ты.
— Да, Принцесса. Я тоже об этом думаю.
Она визжит, когда я отпускаю ее горло и поднимаю с земли.
Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, хотя я не сомневаюсь, что это было не по ее желанию.
— Поцелуй меня, — требую я, мой голос хриплый от желания.
— Нет.
— Не помню, чтобы ты всегда была такой упрямой.
— Тогда, может, тебе стоило посмотреть поближе.
— Поверь мне, Принцесса, я только и делал, что смотрел.
— Кейн, какого хрена? — визжит она, когда я отрываю ее от дерева и опускаю нас обоих на землю, бросая в быстро образующуюся лужу.
Дождь пропитывает мою рубашку и джинсы, ткань прилипает к каждому дюйму моей кожи, но я едва чувствую это, пока она подо мной.
Прижимаю ладонь к ее груди, когда она пытается встать, толкая ее обратно в грязь.
— Нет, — рычу я, раздвигая ее ноги и наклоняясь над ней. — Не ты, блядь, здесь главная.
— Кейн. — Почти уверен, что это должно быть предупреждение, но все, что я слышу мольбу.
— Да, Принцесса?
— Ненавижу тебя.
— Не так сильно, как я тебя.
Протягиваю руку, пальцами хватаю верх ее платья и тяну его вниз, разрывая тонкие бретельки.
— Что ты… блядь… — стонет она в ту же секунду, как я обхватываю губами ее сосок и сильно посасываю, прежде чем вонзить в него зубы.
Летти бедрами прижимается ко мне, и я задыхаюсь от стона, который грозит вырваться из моего горла от ощущения ее тела, прижатого к моему члену.
— Что ты скрываешь от меня, грязная шлюха?
— Кейн. — Ее предупреждение могло бы звучать более убедительно, если бы не было произнесено с учащенным дыханием.
— Не беспокойтесь, Принцесса. Твое наказание на этом не закончится.
Сев, я опускаю руки на ее мокрые колени. Она зачарованно наблюдает, как мои пальцы скользят вниз по ее бедрам, толкая капли дождя все ниже, пока ее платье не собирается вокруг талии, обнажая крошечные черные кружевные стринги.
Шум вечеринки вдалеке поглощен дождем, хлещущим сквозь деревья и впитывающимся в землю вокруг нас.
Здесь только мы и стихия. Именно так и должно быть.
Чувствую, как холодная вода просачивается к моим коленям, и могу только представить, каково это лежать в ней, как Летти.
— Мило. Но недостаточно, чтобы спастись, — бормочу я.
Кружево практически распадается в моих руках, и я выбрасываю клочок ткани в грязь.
Глаза Летти пылают жаром и гневом, когда я поднимаюсь по ее телу. Ее волосы намокли, завитки прилипли к щекам, вся их длина затоплена грязной лужей, в которой она лежит. Платье собрано вокруг талии, ее полные сиськи и дерзкие соски выставлены на всеобщее обозрение. Ноги раздвинуты, а киска стала скользкой и готовой для меня.
блядь. Она никогда не выглядела лучше. А Летти всегда чертовски красива, так что это действительно о чем-то говорит.
— Кейн, мы не можем…
Моя рука снова находит ее горло, и я сжимаю его достаточно сильно, чтобы прервать ее слова, когда провожу пальцами другой руки по ее складочкам. Летти вздрагивает, впиваясь зубами в нижнюю губу, чтобы не застонать от удовольствия.
Но, черт возьми, мне нужен этот звук.
— Такая чертовски влажная для меня, Принцесса. Любой подумал бы, что ты хочешь меня.
— Никогда, — выдыхает она, когда я дразню ее вход.
— Мне кажется, ты опять лжешь. Тебе нравится боль и наказание. И нравятся игры.
Вот почему мы так долго добирались до этого момента.