- Вы никак не могли встречать эту даму в Лондоне, поскольку она там никогда не бывала. Ее зовут мисс Синтия Уайт. Это моя родная сестра.
Мистер Стабс откашлялся и перевел разговор на менее скользкую тему - сравнение охотничьих качеств сеттеров и пойнтеров.
Говорят, нелегко иметь дочь на выданье. Иметь сестру на выданье, да еще обладающую независимостью, остротой ума и веселым нравом, гораздо труднее, ибо, имей ты хоть семь пядей во лбу, ты не будешь для нее неоспоримым авторитетом, как отец или мать. В тот же день, после обеда, Эндрю Уайт имел беседу со своею единственной сестрой Синтией в маленькой гостиной их норшэмского дома.
- Я много раз говорил тебе, - с несвойственной ему горячностью начал молодой человек, чтобы ты не ходила одна на загородные прогулки. Для девушки твоего положения это неприлично.
- Не будь таким напыщенным снобом, Эндрю! - весело отвечала Синтия, промывая кисти в небольшом тазике со взбитой мыльной пеной. - Сейчас ты невыносимо похож на нашего старшего брата Генри, который так надоедает вечно своими "нельзя" и "не положено". С чего ты опять затеял этот разговор?
- C того, что одинокая молодая леди невольно привлекает к себе внимание. И не всегда внимание это безобидного свойства.
- Ты ведь имеешь в виду кого-то конкретного, не правда ли?
- Возможно.
- Скажи, кого, Эндрю! - потребовала Синтия. - Чье внимание этого самого небезобидного свойства я привлекла?
- Мистера Стабса, - неохотно ответил брат. - Он спрашивал меня о тебе.
На щеках Синтии выступили два едва заметных пятна. Но она лишь звонко рассмеялась:
- Не смеши меня! С чего женатому мужчине, да еще и имеющем трех... или четырех? детей интересоваться мною?
- Не знаю. Это-то меня и беспокоит. Прошу тебя, прекрати эти прогулки.
- Но я рисую дуб! - воскликнула девушка.
- Бери с собой кого-нибудь.
- Кого? Болтливую дочь кухарки? Или занудную тетушку Бетси? Вдохновению нужны, да будет вам это известно, о наш великий прагматичный эскулап, тишина и покой.
- Ходи к этому твоему дубу другой дорогой. В обход Элмори-Хауза.
- Спасибо! Воистину ты очень заботливый брат. Ты хочешь, чтобы я тратила на путешествие туда и обратно не два часа, а пять? Увы, я не какая-нибудь графиня Элмори, и у меня пока нет коляски для собственных выездов.
- Рисуй свой дуб по утрам.
- По утрам совсем другое освещение.
- В таком случае, дорисуй этот дуб потом. В следующем году. Найди себе другой объект для твоего вдохновения. В окрестностях Норшэма есть куда более живописные виды, чем это дряхлое дерево.
- В следующем году? - возмутилась Синтия. - В следующем году, возможно, не будет такой чудесной погоды в сентябре. Или несчастный дуб, на который ты так ополчился, засохнет окончательно. Или его срубят. И вообще, этот рисунок я хотела подарить на день рождения Гарриет Кинг, моей подруге, а этот праздник у нее через месяц. И, если я скажу ей, что это ты помешал мне закончить и преподнести ей мой подарок, она будет очень, очень огорчена!
Против стольких веских аргументов сразу, особенно последнего, - по некоторым причинам, которые мы опустим, - Эндрю был бессилен. Он развел руками и замолчал.
Через час Синтия надела синий передник, перекинула через плечо мольберт и, гордо вскинув голову, удалилась по дороге к Элмори-Хаусу.
Древний дуб, росший неподалеку от особняка графа Элмори, в самом деле, мог возбудить художественное воображение своими корявыми сучьями, ржаво-коричневой листвой и дуплистым искривленным стволом. И Синтия, действительно, старательно рисовала его всю последнюю неделю. Но в этот день, то ли под впечатлением от ссоры с братом, то ли по другой причине, вдохновение оставило ее, и она бездумно смешивала краски на палитре те два часа, что обычно проводила за рисованием, причем чаще всего кисть ее - чисто машинально-- обмакивалась в голубую краску, подозрительно напоминающую цвет глаз некоего молодого джентльмена.
Через два часа Синтия закрыла мольберт и медленно пошла в сторону тропинки, на которой вчера вечером она повстречала мистера Стабса. Выйдя на эту дорожку, Синтия все так же медленно двинулась по ней, делая вид, что любуется кустами жимолости, а на самом деле чутко прислушиваясь.
Вскоре послышался стук копыт, и оный джентльмен собственной персоной выехал на тропинку навстречу юной художнице. Как и накануне, он сдержал своего коня и заставил его пойти шагом.
Как известно каждой даме, есть два практически безотказных способа привлечь внимание и снискать поддержку интересующего её джентльмена - это или что-то выронить из рук, или упасть самой. Синтия решила действовать максимально решительно и беспроигрышно: ремень неожиданно соскользнул с ее плеча, и мольберт упал на землю; а сама юная леди, наклонившись за ним, вдруг подвернула ногу и, вскрикнув от боли, опустилась на тропинку. Проделала она все это так естественно и в то же время грациозно, что самая прекрасная актриса позеленела бы от зависти.