Чувство собственного бессилия и безысходности от невозможности своими силами улучшить положение дел породили в нем отчаяние, психологическое перенапряжение и умственное переутомление, что при его впечат-
лительной и ранимой натуре не могло пройти бесследно. Возник сильный психический срыв, перешедший, без своевременной помощи врача, в шизофрению с бредом преследования и отношения. Ему постоянно казалось, что телефон прослушивают, в квартире поставлены "жучки", на улице и в транспорте за ним установления слежка ФСБ. Многие совершенно безобидные явления вокруг себя он старался трактовать только с точки зрения патологической логики. Но даже в этом случае его матери казалось, что ситуация не особенно серьезна и не требует ее участия. И лишь когда ей позвонили с его работы и высказали сомнение в здравости его рассудка, она наконец-то решила обратиться к врачу.
Но даже в этом моменте в полной мере проявилось ее сумасбродство: она решила показать сына врачу психиатру под маркой невропатолога. В связи с чем дальнейшее наблюдение у данного специалиста могло происходить только по желанию самого пациента. Иначе говоря, считая себя в принципе здоровым, он мог пренебрегать любыми советами и рекомендациями. Да и Людмила Викторовна посчитала диагноз доктора слишком серьезным — или доктор в чем-то ошибается, так как у "моего сына не может быть ничего особенно серьезного и из ряда вон выходящего" или доктор специально сгущает краски, чтобы потом побольше денег из нас выкачать. Рекомендации психологического плана для матери по общению с сыном она выслушала небрежно и даже то, что запомнила, выполняла кое-как и лишь иногда.
Результат был соответствующий — состояние или стояло на месте или продолжало постепенно ухудшаться. В итоге состояние стало настолько тяжелым, что возникла необходимость сделать паузу в обучении в аспирантуре. И тут опять женская импульсивность сыграла злую шутку — как же доктор, который на десять с лишним лет моложе Людмилы Викторовны, может понимать больше нее в жизни, если даже среди тех, кто значительно старшее ее, почти нет никого мудрее ее… "Одним словом, буду делать так, как посчитаю нужным. А будет это соответствовать советам врача или нет — это уже дело второе.
Доктор написал справку о предоставлении академического отпуска Роману, а его мать решила сына вообще из аспирантуры забрать. И именно забрать, потому что она привыкла относиться к нему как к неодушевленной вещи и все всегда решать за него и вместо него. Для парня это был новый стресс, сила которого почти удвоилась от того, что она с ним даже не пожелала посоветоваться или поставить его предварительно в курс дела. Состояние резко ухудшилось и пришлось госпитализировать в психиатрическую больницу. Что автоматически повлекло за собой постановку на психиатрический учет и значительные профессиональные и социальные ограничения на будущее.
Возможность лечения без больницы у Романа была, но требовала несколько больших сил, времени, нервов и денег. А скупость Людмилы Викторовны была одной из ее основных черт и потому она пошла по пути наименьшего сопротивления. Что там будет потом — сейчас это ее мало волновало. Важно было теперь решить неприятную проблему и по возможности с наименьшими потерями. Если бы Роман закончил аспирантуру и получил научную степень — при уровне квалификации доктора это было вполне реально — о его будущем ближайшие годы можно было не волноваться.
А в реальной жизни получилось, что теперь он никому не нужен — только спит да ест, набрал 120 килограмм (при росте в 170 см). Ни к каким врачам идти не желает, отношения с матерью предельно проблематичные. И теперь, когда ситуация приобрела уже необратимый характер, Людмила Викторовна постоянно терзает доктора с самыми разными вопросами о том, что ей делать, потому что контроль за ситуацией с ее стороны полностью утрачен.
Скупой платит дважды и в денежных вопросах и в жизненных. Минутная душевная лень и скупость обернулись для нее постоянным душевным дискомфортом, от которого жизнь не позволяет ей избавиться ни на один день вот уже несколько лет. И уже никогда ей не обрести душевного равновесия, ибо эгоизм, сумасбродство, обостренный рационализм и стервозность дополняются еще большим ожесточением и очерствением души. Во всех ее неприятностях могут быть, по ее мнению, виноваты только другие люди, жизнь и кто угодно и что угодно, но только не она. А это не соответствует высшим законам жизни. И за это она будет страдать еще долго и все тяжелее и тяжелее. Ибо Высшие Силы никому и никогда не прощали пренебрежения к духовным принципам и всегда очень жестоко наказывали "скептиков" и других самовлюбленных и самоуверенных "философов".