— А как ты думаешь?
— Судя по прошлому опыту, могу предположить, что ты собираешься освободить меня от выплат.
— Их больше не будет.
— Совсем? — недоверчиво уточнила она.
— Совсем.
Кейтлин закрыла глаза. Не платить. Не волноваться о будущем. Стать наконец свободной. Жить без постоянной тревоги за то, что ее любимое ранчо отберут.
Но она не станет до конца свободной. Потому что всегда будет Мейсон и его притязания. Притязания, которые Кейтлин приняла бы с радостью, будь они основаны на любви. Но со стороны Мейсона любви не было, и это делало невозможными любые соглашения.
— Ты предлагаешь мне, — цедила слова Кейтлин, — стать твоей содержанкой.
— Не помню, чтобы я это говорил.
— Как это еще называется?
— «Замужество» не подойдет? — мягко поинтересовался Мейсон.
— Замужество! — Кровь отхлынула от ее щек.
— Я прошу тебя выйти за меня, Кейтлин.
— Ты просишь об этом не в первый раз, — сказала она, когда обрела возможность говорить.
— Верно.
Ей вспомнилось первое предложение Мейсона и тогдашний разговор о его великом плане. Он получит ранчо, чего бы это ни стоило. А в придачу ему нужна Кейтлин. Планы, достойные Наполеона, должны были вот-вот осуществиться. Так Мейсон, во всяком случае, думал.
— Ответ все тот же. Нет! — отрезала она.
— Ты не дала себе труда подумать.
— Думать не о чем.
— И все же подумай, Кейтлин. Ничего больше не платить. И твое ранчо остается твоим.
— И проводить каждую ночь в твоей постели.
— Но тебе же понравилось быть со мной! Чем угодно клянусь, понравилось. Не настолько ты хорошая актриса, Кейтлин.
— Мы тогда прекрасно провели время на банкете — Она почти шептала. — И я…
— Ну, одно ведь тянет за собой другое, верно?
— Но с тех пор у меня было время подумать. Я хотела бы, чтобы ничего тогда не было.
— И поэтому ты не отвечала на мои звонки?
— Д-да…
Мейсон долго молчал.
— И все же почему бы тебе не обдумать мое предложение? — спросил он наконец.
— Здесь не о чем думать, Мейсон. Я не пойду к тебе в содержанки. И в жены тоже.
— В таком случае зачем было интересоваться, что ты получишь?
— Из любопытства. Просто захотелось знать, что ты предложишь. Видишь ли, Мейсон, мне не надо обдумывать твое предложение, потому что ответ никогда не изменится.
Его голос вдруг стал жестким.
— Понятно.
— Надеюсь. Я скорее пойду на риск потерять ранчо, чем выйду за тебя. Что касается взносов…
— Да?
— Я найду возможность платить.
Она очень старалась, чтобы голос был тверд, и оставалось лишь надеяться, что эта твердость скроет сомнения и страхи.
Кейтлин вела лошадь в денник, когда перед ней словно из-под земли выросла высокая фигура.
— Мейсон!
— Привет, Кейтлин.
— Давно ты здесь?
— Достаточно.
Кейтлин не понравился его тон, и она вызывающе спросила:
— Ты на что намекаешь?
— Я здесь достаточно долго, чтобы увидеть, что происходит.
— Что бы ни происходило, тебя это не касается! Это ранчо все еще мое, и, чем бы я ни занималась здесь, это мое и только мое дело!
— Что ты задумала, Кейтлин?
Сердце ее забилось быстро и беспокойно: Мейсон был кем угодно, только не тупицей.
— Просто развлекалась с бочонками, — беззаботно отозвалась Кейтлин.
— Развлекалась? — резко переспросил он.
Кейтлин небрежно повела плечами.
— Подумаешь, поупражнялась немного.
— Эти штучки для родео, Кейтлин. И ты будешь уверять меня, что просто развлекалась?
— А почему бы и нет?
Его рука вцепилась ей в подбородок, жесткие пальцы впились в нежную кожу. Кейтлин, хоть и знала, насколько Мейсон опасен, почувствовала возбуждение. Она так давно не виделась с ним!
— Надеюсь, ты не собираешься принимать участия в родео, Кейтлин?
— А тебе не все ли равно?
Его глаза больше не улыбались, взгляд стал зловещим.
— Мы уже как-то говорили об этом, — напомнил он. — Я предупреждал тогда, что выступления в родео опасны. Ты можешь разбиться. Или тебя ранят.
— Я скажу тебе то же, что говорила тогда: даже если и так, тебя это волновать не должно.
— Однако волнует.
— С чего это вдруг тебе волноваться, ранят меня или нет? Тебе же станет легче жить, если я не буду болтаться под ногами.
— Меня волнует, когда женщину ранят, — возразил Мейсон и счел нужным уточнить: — Любую женщину.
Прежде чем Кейтлин ощутила боль оттого, что ее не выделяют из общего ряда, Мейсон добавил:
— Решено и подписано, Кейтлин: в родео ты не участвуешь.
— Решено и подписано другое: ты не сможешь помешать мне, если я захочу.