Хищник, переступая лапами, направился в нашу сторону. Я пошёл навстречу. Принимать бой у края плато и при отступлении свалиться в пропасть не хотелось.
— Рим, сделай вправо шагов десять, — посоветовал я и краем глаза увидел, как он в полной темноте медленно приставным шагом передвигается подальше от края. А ещё я приметил, что хищник двигается как-то странно. Той плавности, присущей тигрисам не было и в помине.
— У него в задней лапе торчит обломок копья, — сообщил я Римусу. Может хоть это его воодушевит, а то с таким настроем как у него лучше на бой не выходить. Правда и выбора у него особого нет.
Тем временем хищник не спешил нападать. Он осторожно обходил меня, явно намереваясь атаковать Римуса. Пришлось идти параллелью ему, дабы всегда находиться между ними. Поняв это тигрис замер, а после секундной заминки бросился в атаку. Удар лапы я встретил мечом, а вот от другой я отмахнулся ножом. Я прям-таки увидел на морде животное удивление, когда после столкновения моего ножа и его когтей, последние посыпались на землю. Он зарычал, и обнажив острые клыки, вновь бросился в атаку. Обломок копья явно мешал хищнику. Поскольку все его прыжки легко предугадывались мною, да и были они крайне слабоваты. Все последующие атаки я отбивал, не скажу, что с лёгкостью, но при этом до сих пор я не получил не единой царапины. Это настолько воодушевило меня, что я сам начал атаковать. Пару раз выстрелил Римус, но все стрелы ушли в молоко. Наш враг даже не обращал на них внимания. Потеря когтей верно кошаку затмила разум. Каждый его бросок или удар лапой становился всё легче и легче предугадать.
— Не такой уж ты и страшный, как рассказывал Фоули, — бросил я ему отбив очередной удар. А ещё мне стоило обратить внимание на то, что мой меч ни разу не повредил шкуру зверя.
— Римус он слабак, — сказал я себе за спину. И тут моя самоуверенность сыграла со мной злую шутку. Тигрис приготовился к прыжку, на что я иронично улыбнулся. Мол знаем чем это кончится, уже проходили. Да вот на деле он не стал прыгать, а рванул ко мне да с такой скоростью, от чего я никак не успевал среагировать. Сильный удар в грудь огромный головы выбил весь воздух и опрокинул меня наземь. Ещё бы пол секунды и мне бы откусили лицо, но в кое то веки стрела выпущенная Римусом нашла свою цель. Нет она не пробила шкуру, но смогла отвлечь и мне этого хватило. Я наотмашь ударил ножом. Мой нож не только порезал морду, но и повредил левый глаз. Животное рыкнуло и отпрыгнуло, но оно не стало убегать, как я втайне для себя надеялся, а кинулась на Римуса.
— Он бежит к тебе, — закричал я, но уже было поздно.
Хищник, находясь в трёх метрах совершил бросок, но брат Рим не зря считался одним из лучших старших учеников. Стоя у края обрыва, он в последний момент упал навзничь, пропуская огромную тушу над собой. На какой-то миг я уж было подумал, что зверь свалиться в пропасть, и мы победим, но случилось то, чего я никак не ожидал. Животное умудрилось извернуться в воздухе и зацепить когтём за сумку. Которую Римус почему-то так и не снял. Продолжая лежать, я смотрел как они оба сваливаются в пропасть. На сердце стало тяжело. Я впервые теряю кого-то близкого. Хоть мы с ним всё время и ругались, но он был моим собратом.
Как же так… Не мог я поверить в случившееся. Хотелось кричать, так мне было больно. Просидев в таком состоянии минут десять, тяжело выдохнув я встал на ноги. Мне удалось это только со второй попытки. Медленно перебирая ногами, я побрёл к обрыву куда свалились Рим и тигрис. Я шёл и не понимал, как он оказался на краю. Ведь я же говорил ему отойти, и он вроде это даже сделал. Да, я уверен, он сделал. Если бы я не был столь самоуверен, он бы выжил. Получается смерть брата на моих руках. И что мне теперь делать? Как с этим жить? Нас в ордене к такому не готовили. Мне хотелось верить, в то, что он выжил, но такое вряд ли могло быть. Я ни то, что дна не вижу, а даже звука от брошенных камней не слышу.
Встав у самого края, я посмотрел вниз, — прости Рим. Только сейчас я осознал, что ты был мне другом. Да, мы не всегда ладили, но благодаря тебе я становился сильнее. Мне будет тебя не хватать. Развернувшись, я было собрался идти на выход с плато, как вдруг мне показалось что кто-то зовёт меня.
Да не-е, не может быть. Тут высота метров двадцать, если не больше. Римус никак не мог выжить. Стоп, а вдруг смог. Лёгкий огонёк надежды загорелся в моей душе.
— Арти, — услышал я на пределе слышимости как меня кто-то зовёт.