— Дело было в запретных землях, далеко-о-о на севере. Бежал я от страшного монстра с зубами в три ряда, — Наставник обнажил зубы и обвёл взглядом сидевших у костра воспитанников.
— Этот гад желал пообедать моей аппетитной тушкой, — провёл он вдоль своего тела рукой. На лицах мальчишек и девчонок заиграли робкие улыбки.
— Ну, значит, спрятался я в подвале разрушенного здания и затих. Дышу через раз, боясь пошевелиться. Как вдруг раздался детский плач. Я с испугу чуть в штаны не наложил. Чудовище, преследуемое меня, имело отличный слух и тут же ринулось в сторону, откуда доносился плач ребёнка. Честно вам признаюсь, — наставник приложил правую руку к сердцу, — поначалу смалодушничал, захотел воспользоваться моментом и, пока монстр будет есть, сбежать как можно дальше, но вовремя вспомнил вбитый в меня ремнём наставника «Уложение». А гласит оно? — Альберт вопросительно оглядел детей.
— «Жизнь ребёнка священна», — хором произнесли воспитанники. На самом деле он легко мог бросить дитя, и никто бы об этом не узнал. Но Альберт любил орден всем сердцем и знал, что каждый будущий член ордена на вес золота. Да и в последнее время старейшины жаловались на отсутствие новых воспитанников. Кто-то пустил слух, будто в ордене готовят эликсиры из детей. Вроде глупость, но это негативно сказалось на популяции ордена. Продавать детей или просто передавать в орден лишний голодный рот народ отказывался, боясь гнева сильных мира сего.
— Правильно, ребята, — наставник по-доброму улыбнулся. — Ну так вот. Значится, спускаюсь я глубже, откуда примерно слышен плач. И буквально через метров пятнадцать, пройдя по тёмному коридору, оказываюсь в просторном помещении. Повсюду стоят железные колесницы. Думается мне, древние там хранили их от охочих до чужого добра людей. Так вот, внутри одной из них и сидел плачущий ребёнок. Альберт отпил из кружки воды и продолжил рассказ: — когда мне оставалось до колесницы метра три, с противоположной стороны бесшумно переступая лапами, спустился ОН, — проговорил наставник жутким голосом, стараясь напугать детей. — В хранилище колесниц было темно. Хорошо, что я заранее успел выпить эликсир «Фелиса», иначе вряд ли смог бы увидеть приближающуюся смерть.
— Ну-ка, дети, кто скажет, из чего готовится «Фелис» и для чего нужен? — Руку подняла девочка лет восьми. Русые волосы, торчащие ушки и большие глаза. Звали её Неля. Довольно жизнерадостный ребёнок. При взгляде на неё в сердце наставника потеплело.
Наставник кивнул ей, разрешая ответить. Неля поднялась с бревна и чётко проговорила:
— Эликсир «Фелиса» помогает нам видеть ночью. Эффект после принятия действует три часа. Из побочных эффектов — глаза светятся зелёным. Скорее всего, из-за кристалла. После окончания действия эликсира нельзя принимать оный в течение следующего дня. Сам он изготавливается из корня аира, масла мяты и «полосатого Фелиса», в честь кого и назван эликсир. Ну и самое главное — зелёный кристалл, что добывается с чудовищ в запретных землях.
— Только из Фелиса или ещё кого? — Задал Альберт уточняющий вопрос. А то ещё упрутся в это и будут гоняться исключительно за полосатым, минуя остальных животных.
— Из всех, кто относится к семейству Фелисов. Пума, Лео, Леопардус, Люнкс, Тигрис… — Неля стала перечислять всех, кого знала, но договорить ей не дал чей-то выкрик.
— Ага, и из тигриса особенно. Только вот ничего не получится, он сам из тебя приготовит эликсир «Неля всезнайка», — выкрикнул кто-то из мальчишек, и дети рассмеялись.
— Всё правильно, Неля, садись, — махнул он рукой.
— Значится, приготовился я к бою с люпусом[1]. А он, зараза, на редкость здоровый оказался. В холке метра полтора, не меньше. Когти огромные, острые, а шерсть отдаёт отблесками серебра. Ну я и понял: «всё, мне пришёл конец. Отбегался ты, Альберт, и более не увидишь дом родной».
Сбросив сумку, вынул из ножен смазанный ядом «Гремучей смерти» меч и пошёл навстречу люпусу.
Тварь прыгнула с места, метясь своей огромною пастью мне прямо в глотку. Благодаря реакции я в последний момент смог увернуться, поднырнув под брюхо люпуса. У меня получилось острием клинка зацепить заднюю лапу. Рана оказалась неглубокой, но это и неважно. Главное, яд попал в тело твари.
Глаза монстра загорелись яростным гневом. Он зарычал с такой силой, что в моей голове зашумело и на какую-то секунду я потерялся. Тварь, воспользовавшись моим состоянием, бросилась в атаку, и в этот раз ей улыбнулась удача. Левая лапа смогла достичь моей бренной тушки. Доспех слетел с меня, а на груди появились три борозды от когтей. Только воля к жизни и опасение за дитя заставили меня встать, — у костра повисла гробовая тишина. Дети с ужасом смотрели на наставника, обнажившего грудь с тремя зажившими на ней шрамами.