— Закрой рот! — заорал Даня на нее, заставив меня вздрогнуть. — Еще слово, и ремень возьму я. И поверь мне, мои удары будут куда больнее. Ты ответишь за каждую боль, что причинила Ксении.
— Он мне угрожает! — закричала она в ужасе. — Что вы стоите?
— Ты что-то слышал? — спросил один полицейский другого.
— Нет, — ответил тот.
— Продажные суки! — взревела она. — Пошли вон из моего дома.
— Моего дома, — встреваю я. — После твоего оглашения в виде тюремного заключения, дом перейдет мне.
— Он принадлежит мне и моей единственной дочери, — взревела она, покраснев.
— Она случайно подписала отказную, где в письменной форме отказалась претендовать на этот дом, — с ехидством говорю ей. Было не так сложно послать ей огромный букет роз, якобы от тайного поклонника. Но там был документ, где нужно было поставить свою подпись, что ты получила букет. Но ей никто не сообщил, что бумажки, что ты подписываешь от незнакомцев нужно читать. Глупая Екатерина.
— Ах, ты сука, — зашипела она, крутясь вокруг своей оси. — Ты пожалеешь, что вообще родилась!
Она подняла кастрюлю с супом, который только что готовила, и выплеснула его в мою сторону.
Я стояла пораженная шоком, когда вдруг почувствовала, как моя рука была резко схвачена.
Резко развернувшись, Даниил закрыл мое тело своим, защищая меня от потенциальной опасности. Моя рука стала сжимать его пальцы, словно она искала опору.
Я подняла голову и увидела, как он смотрел на меня с выражением серьезности на лице.
Я не знала, что делать и как реагировать, но в то же время мое сердце стучало так быстро, что я была уверена, что он слышит его.
— Схватить ее, — заорал Владимир Владимирович.
— Ты как? — прошептала я, хватая его за щеки. — Снимай живо кожанку.
На этот раз мой крик превзошел все децибелы.
Моя голова закружилась от шока, а мои руки дрожали от беспомощности. Внезапно все вокруг стало размытым, а горькая реальность пронзила мое сердце.
Страх и беспомощность захлестнули меня.
Не дав ему времени на возражения, я заставила его снять кожанку с футболкой и развернуться ко мне спиной.
Мои руки дрожали, когда я осторожно осмотрела его немного покрасневшую кожу. Я чувствовала, как у меня сжимается сердце от боли за него.
С трудом сдерживая слёзы, я взяла посуду с холодной водой и начала осторожно обмывать участки кожи. Моё сердце не переставало биться быстрее, но я старалась сохранять спокойствие.
Когда я убедилась, что обожженное место обработано и не требует срочной медицинской помощи, я обняла парня крепко и сказала, что всё будет хорошо.
— Ксю, все в порядке, спина горит, но несильно, — заверяет меня, поглаживая по голове. — Если ты мне скажешь надеть скафандр летом, от меня возражений ты не получишь.
Подняв голову, я увидела, как он улыбается. — Вообще не смешно, — рявкнула на него со слезами. — Мы едем в больницу.
— В этом нет нужды.
— Молчать, — приказала ему. — Если мне это доктор скажет. Тогда я успокоюсь.
— Злая и красивая королева, — проговорил он.
Сразу же после того, как я посадила его в машину, мои руки дрожали от напряжения, когда я резко нажала на газ.
Машина рванулась вперед, мгновенно набирая скорость, а ветер колотился в окна, как будто тоже спешил нам помочь. Я сосредоточенно смотрела на дорогу, быстрой и точной реакцией управляя автомобилем, словно это был спаситель.
Мы пронзали пустынные улицы города, проносясь мимо огненных светофоров и обогнав скопления машин на своем пути.
Когда мы, наконец, прибыли в больницу, я почувствовала смесь облегчения и тревоги.
— Женщина, я чуть не сдох, — возмущенно бросил он, глядя на меня. — Как тебе водительские права выдали?
— Мне их Игорь купил, — ответила правду. — Я не могла сдать экзамен в городе. Несколько раз… Шесть раз, ну если быть точнее.
— Пиздец. Я больше не допущу тебя к рулю.
— Молчать! Идем.
Мы вышли из машины и направились в больницу.
Нервы были на пределе, когда я ожидала Даниила в коридоре больницы. Каждую секунду моё сердце бешено било в груди, а мои мысли кружились вокруг самого худшего сценария.
Наконец, дверь кабинета распахнулась, и из него вышел его доктор. Мое сердце замерло на мгновение, пока он подходил ко мне. Я с тревогой смотрела на его лицо, пытаясь понять по выражению его глаз, какая новость его привела ко мне.
— Я его осмотрел, и ожоги оказались незначительными, парень родился в рубашке. Я написал, какую мазь лучше использовать, — сказал доктор, улыбаясь.