Превознесение желательности и пренебрежение целесообразностью, которое критиковал Адам Смит, сегодня по-прежнему является одним из основных ингредиентов фундаментальных заблуждений концепции социальной справедливости. Ее последствия распространяются на широкий круг вопросов, начиная от перераспределения богатства и заканчивая интерпретацией статистики доходов.
Конфискация и перераспределение богатства - как в умеренных, так и во всеобъемлющих масштабах - лежит в основе программы социальной справедливости. В то время как сторонники социальной справедливости подчеркивают желательность такой политики, ее осуществимости уделяется гораздо меньше внимания, а последствиям попыток и неудач часто практически не уделяется внимания.
Нет сомнений в том, что правительства или даже местные мародеры могут в определенной степени перераспределять богатство. Но более важный вопрос заключается в том, будут ли реальные последствия попыток проведения более всеобъемлющей и продолжительной политики конфискации и перераспределения успешными или контрпродуктивными. Если на время оставить в стороне моральные вопросы, то в конечном итоге это вопросы фактические, на которые мы должны искать ответы в сфере эмпирических данных, а не в теориях и риторике.
ПЕРЕРАСПРЕДЕЛЕНИЕ БОГАТСТВА
Какими бы политически привлекательными ни казались конфискация и перераспределение богатств "богатых", степень их практической реализации зависит от того, насколько "богатые" воспринимаются как инертные фигуры на шахматной доске. В той мере, в какой "богатые" могут предвидеть и реагировать на политику перераспределения, реальные последствия могут сильно отличаться от задуманных.
В абсолютной монархии или тоталитарной диктатуре массовая конфискация богатства может быть внезапно и без предупреждения наложена на "миллионеров и миллиардеров", которых так часто упоминают в качестве объектов конфискации. Но в стране с демократически избранным правительством конфискационное налогообложение или другие формы конфискации должны быть сначала публично предложены, а затем со временем получить достаточную политическую поддержку среди избирателей, прежде чем они будут фактически введены законом. Если "миллионеры и миллиардеры" не забывают обо всем этом, то мало шансов, что они не узнают о предстоящей конфискации и перераспределении до того, как это произойдет. Мы также не можем предположить, что они будут просто пассивно ждать, пока их стригут, как овец.
Среди наиболее очевидных вариантов, доступных "богатым" - когда их предупреждают о масштабной конфискации их богатств, - можно назвать (1) инвестирование своих богатств в ценные бумаги, не облагаемые налогом, (2) отправку своих богатств за пределы юрисдикции, облагаемой налогом, или (3) личное перемещение за пределы юрисдикции, облагаемой налогом.
В Соединенных Штатах налоговая юрисдикция может быть городской, штатной или федеральной. Различные способы укрытия богатства от налогообложения могут иметь определенные издержки для "богатых", и, если их богатство воплощено в недвижимых активах, таких как сталелитейные заводы или сети магазинов, они мало что могут сделать, чтобы избежать конфискации этих конкретных форм богатства. Но что касается ликвидных активов в современной глобализованной экономике по всему миру, то огромные суммы денег могут быть переведены из страны в страну электронным способом, одним щелчком компьютерной мыши.
Это означает, что реальные последствия повышения налоговых ставок для "богатых" в той или иной юрисдикции - вопрос фактический. Результат не обязательно предсказуем, а потенциальные последствия могут сделать запланированную конфискацию осуществимой, а могут и не сделать. Повышение налоговой ставки на X процентов не гарантирует, что налоговые поступления также вырастут на X процентов - или вообще вырастут. Когда мы переходим от теорий и риторики к историческим фактам, мы можем подвергнуть испытанию как явные, так и скрытые предположения концепции социальной справедливости.
История
В восемнадцатом веке введение Великобританией нового налога на американские колонии сыграло важную роль в начале цепи событий, которые в конечном итоге привели к тому, что колонии объявили о своей независимости и стали Соединенными Штатами Америки. Эдмунд Берк в то время отмечал в британском парламенте: "Ваша схема не приносит никаких доходов; она не приносит ничего, кроме недовольства, беспорядков, неповиновения..."
Американцы были не просто инертными фигурами на великой шахматной доске Британской империи. Американская независимость лишила Британию не только доходов от новых налогов, которые они ввели, но и лишила британцев доходов от других налогов, которые они уже собирали с американских колоний. Это был далеко не единственный случай, когда повышение официальной ставки налогообложения привело к сокращению фактически собранных налоговых поступлений.