Такие расходы составляют больший процент от всех затрат, когда заимствуется небольшая сумма денег. Оформление кредита на сумму 10 000 долларов не обходится банку в сто раз дороже, чем оформление кредита на сумму 100 долларов.
Короче говоря, реальная процентная ставка - за вычетом прочих издержек - вряд ли будет хоть сколько-нибудь похожа на тревожные цифры процентных ставок, которые бездумно разбрасываются, чтобы оправдать упреждение решений малообеспеченных людей, столкнувшихся с чрезвычайной финансовой ситуацией. Но, тем не менее, интеллектуальная элита и борцы за социальную справедливость могут уйти с чувством собственного достоинства, лишив бедных людей одного из немногих вариантов действий в чрезвычайных финансовых ситуациях.
Для того, кто непосредственно вовлечен в процесс, это может стоить гораздо больше, чем 15 долларов за то, чтобы не потерять день зарплаты или избавить больного члена семьи от ненужных страданий. Но крестоносным интеллектуальным элитам может и не прийти в голову, что обычные люди могут обладать гораздо более значимыми знаниями о своих собственных обстоятельствах, чем далекие суррогаты.
Что касается "эксплуатации", то не всегда легко понять, что конкретно имеют в виду некоторые люди, когда используют это слово, кроме выражения своего неодобрения. Но если мы понимаем под "эксплуатацией" в данном контексте то, что люди, владеющие бизнесом по выдаче кредитов до зарплаты, получают более высокую норму прибыли на свои инвестиции в бизнес, чем необходимо для компенсации их участия в этом конкретном бизнесе, то полное закрытие многих предприятий по выдаче кредитов до зарплаты после принятия закона, снижающего их "процентные" сборы, говорит об обратном. Зачем кому-то полностью отказываться от бизнеса, который по-прежнему приносит ему такую же прибыль на вложенные средства, как и другие виды бизнеса?
В тех конкретных случаях, когда законодательно установленные ограничения на так называемые "проценты" вынуждают компании, предоставляющие кредиты "до зарплаты", прекратить свою деятельность, реформаторы социальной справедливости могут уходить с чувством удовлетворения от того, что покончили с "эксплуатацией" бедных, хотя на самом деле они просто лишили бедных одного из немногих вариантов действий в чрезвычайной ситуации, не позволив компаниям, предоставляющим такой вариант, получать доход, обычный для других видов бизнеса.
Жилищные решения
Даже такие базовые индивидуальные решения, как где жить - в каком жилье и в каком районе - были отменены суррогатными лицами, принимающими решения.
Более века социальные реформаторы использовали власть правительства, чтобы заставить людей с низким уровнем дохода покинуть дома, в которых они решили жить, и переехать в места, которые реформаторы считают лучшими. Эта политика носила разные названия, такие как "расчистка трущоб", "обновление городов" или другие, которые были политически модными в разные времена.
Некоторые из жилищ, в которых жили самые бедные люди, особенно в начале двадцатого века, были поистине ужасны. Опрос, проведенный в 1908 году, показал, что примерно в половине семей, проживавших в нью-йоркском Нижнем Ист-Сайде, в одной комнате спали три или четыре человека, а почти в 25 процентах этих семей - пять и более человек. Индивидуальные ванны в домах были большой редкостью в то время. Крытый кран или туалет, который могли использовать многие жильцы, был недавним усовершенствованием, и они отнюдь не были универсальными. На задних дворах по-прежнему стояли тысячи туалетов под открытым небом, что в зимнее время могло представлять определенную проблему.
Лица, принимающие решения, не просто советовали жильцам уехать, но и не предоставляли места, куда они могли бы переехать. Вместо этого государственные чиновники приказывали снести трущобы и с помощью полиции выселяли жильцов, которые не хотели уезжать. В те времена и позже лица, принимающие решения, просто полагали, что их собственные знания и понимание превосходят знания и понимание людей с низким уровнем дохода, которых они вытеснили из трущоб. Позже, после того как взамен было построено более качественное жилье, суррогаты могли чувствовать себя оправданными.
Даже если жилье, в которое сразу же переехали выселенные жильцы, и новое жилье, построенное взамен трущоб, были лучше, у жильцов трущоб уже был первый вариант до того, как их выселили, и их выбор, если он был, заключался в том, чтобы остаться на месте, чтобы сэкономить столь необходимые деньги, а не платить более высокую арендную плату. Зачастую более качественное жилье, которое строилось взамен, также было более дорогим.