Все писатели, а точней — настоящие писатели профессионально больны болезнями воображения.
Досточтимый Флобер вдохновенно описывал лихорадку своей героини и доописывался — захворал сам лихорадкой, как психиатры ее именуют, психогенного типа.
Чуть не отдал концы...
Максим Горький, сопереживатель-профессионал, всех и каждого обливавший слезами жалости, почти не умел отличать себя от своих литературных созданий. Когда одну из его героинь закололи ножом, великий пролетарский писатель завыл от боли, а увидав красное пятно на своем теле, на том самом место — рухнул без чувств...
Гете был похитрей: все свои невыносимые страсти и горести научился с младых ногтей отдавать персонажам творчески проецировать, как говорим мы, или объективировать. Вертеру сплавил свою жаркую юную меланхолию с манией самоубийства, заразившей многие сотни читателей, это была настоящая психическая эпидемия... Сам же отмежевываясь от своих творений, оставался олимпийски невозмутимым...
Лермонтов рукою Мартынова убил себя на дуэли, зеркально ответив на смерть Грушницкого. (Внутренняя зеркальность с право-левым переворотом присуща этому гению, сквозит в каждой строке.)
И о Пушкине говорить грустно — сточки зрения медико-психологической не надо было ему устраивать дуоль Ленского и Онегина, ну обошелся бы гениальный роман и без этого, не убыло бы от него...
Убыло бы, конечно. В том-то и штука.
Мыслеобразы, рисуемые творческим воображением — мощнейшие ДОСы. На воспринимающих действуют как могущественные внушения — для того и служат.
Один из воспринимающих — сам творец: что вообразишь себе хорошенько, то, глядишь, и с тобой случится...
Не до абсолюта, конечно, — лишь некий сдвиг вероятностей или, говоря сухо, тенденция. И всегда под вопросом отношения причины и следствия. Смерть Ленского оказалась предобразом, как бы черновым наброском гибели самого Пушкина. Но останется вечной тайной: предначертанный ли это себе роковой сценарий, художественное самовнушение — или род предчувствия?..
Или, в каких-то высших слоях — сразу и то, и другое?..
...Со мною произошел случай мистически-дурацкий.
В начатках романа «Сквозняк» прописывал слегка фантастичную сценку, где в дом моего героя врывается энтропический вихрь, некий безымянный дух, что-то вроде озверевшего полтергейста, и начинает бесчинствовать: метать в окно вещи, крушить мебель...
И вот - истинная правда, клянусь! — ровно в тот самый миг, как рука моя дописала слова «...рухнул последний стул...» — подо мной раздается кошмарный треск, плюхаюсь задом на пол и оказываюсь посреди обломков стула, на котором только что восседал!!..
Секунд семь шока, затем истерический смех секунд семьдесят далее — и поныне — попытки понять, что же в действительности произошло. Стул тот был крепкий, нормальный, сидел я, особо не дергаясь, вес средний...
Материализация мыслей, — скажет знаток эзотерики, — эка невидаль. Совпадение, — возразит строгий позитивист, — «после» не означает «вследствие». Синхровибрацию резонансную учинил, ухмыльнется биополист... И пожалуй, все будут но чуть-чуть правы?
ДАЕШЬ ОБЩЕСТВО МАФУСАИЛОВ
...Тот психолог мне говорил: «Ты верь в хорошее,
хоть и не видишь его, верь, как в Китай.
Ведь ты не видишь Китай? Но ведь есть же он...»
А я не верю в Китай, доктор. Не верю, и все.
(Из рассказа моего пациента)
Уже цитированный мною пиит Халявин Иван Афанасьич, человек полупочтенного возраста, как-то раз обронил с философинкой:
— Эх, зваться бы мне не Афанасьичем, а Мафусаилычем, может, пожить бы получилось подольше.
— Чего это вы, — спрашиваю, — Иван Афанасьич, подзакручинились? Собственные резервы недооцениваете.
— Были резервы... Раньше вот люди и знать не знали, что помирать надо. И не помирали, покуда не происходило натуральное усыхновение...
— Как-как Иван Афанасьич?
— Усыхновение. Как у деревьев... Ну испарялись, и все. Я ведь в самовнушение ваше, в досы эти барбосы не верю, вы уж извините меня. А во внушение верю.
— Прекрасно, и чтo ж, Иван Афанасьич?..
— А то ж. Человек живет сколько все в среднем живут, ну плюс-минус. Норму, короче говоря, выполняет.
Сколько положено живет, сколько скажут. Стареет, потому что настраивают его так все вокруг, подражает другим, верит в это. А верить не надо.
— Так и не верьте, кто заставляет вас?
— Жизнь заставляет. Один мрет в восемьдесят, другой в пятьдесят, третий средь юности цветущей... Массовое внушение действует. А Мафусаил жил себе девятьсот лет, да и дальше жил бы. Просто надоело ему.
Согласен с вами, Иван Афанасьич. Но что же вы предлагаете? Какую альтернативу?
- По ящику постоянно показывать индивидов в возрасте от двухсот лег и более, молодых и цветущих, указывая при сем, что это далеко не предел, только начало.
Хорошая идея, Иван Афанасьич. Только маленькая загвоздка: где вышеназванных индивидов отыскивать?..
- Наивная вы душа, Львович, робкая и наивная. Сказано ведь: в начале было Слово...
ШТУЧНЫЕ СКУЧКИ
как пошлые анекдоты превращают в еще более пошлые
Некая компания съехалась на вечеринку. Всем полагается быть веселыми. Но никому, как обычно, не весело почему-то. Все только знают, что веселыми надо быть.
Надо, надо! Все хотят быть совокупно веселыми!
С этой целью звучит что-то вроде музычки. Едят люди, пьют, произносят нудные тосты, отпускают скучные шутки (опечатался сперва: штучные скучки), рассказывают небритые анекдоты. Хмелеет народ, гудит, однако же как-то вяло, с вязкими зависаниями...
Но вот наконец новоиспеченный анекДОС фирмы 2-Леви-2 вызывает долгожданный зоологический смех, вдохновленный сосед спешит рассказать еще, перебивает другой, тоже вспомнивший...
(— Василий Иваныч, в теннис играете? — В пенис, Петька, я уже давно не играю и тебе не советую...)
Всe в порядке, уже поют... Скука уже зашкаленная, но всем кажется, что им совоглупно весело!..
А собрались в той компашке не примитивы и не дебилы, отнюдь - люди интеллигентные, точно вам говорю, я ведь всех их знал и кое-кого лечил...
Что делали эти ребята? Неуклюже самовнушались пытались создать ДОС! «Веселье в Дружной Остроумной Компании». Работали в поте лица, напрягались, тужились, точно как в чеховской «Лошадиной фамилии», вспомнить стараясь а что такое, а как это: быть веселыми?.. Грустно, ребята, не владеть золотым ключиком к своему богатству, к Театру Души, скучно и грустно!
У папы Карло дверца в этот театр — помните? - оказалась в своей же каморке, ходить далеко не надо...
ЧИХАЮТ ВСЕГДА В РАСПЛОХ
как уменьшить вероятность инфекционного заболевания
Важный практический навык: психоблокировка инфекции. (Говорю об этом сейчас, может быть, не совсем к месту, но интуитивно чувствую, что пора...)
Случился контакт с заразным больным... Эпидемия гриппа: высокая вероятность подхватить инфекцию в любом людном месте, почти при любом общении. Кто-то кашлянул на вас, кто-то чихнул...
Три рода настроя бывают у людей при осознании повышенной инфекционной (и всякой другой) опасности: нулевой, минусовый и плюсовой.
Нулевой, пассивно-авосьный: пока это меня не касается - авось и не коснется, авось пронесет...
Минусовый, активно-негативный; ой, ну вот, теперь жди неприятностей... Непроизвольный отрицательный ДОС, ожиданием лихо накликивается.
Плюсовой, активно-позитивный: все сделаю, чтобы вышло хорошо, будет все хорошо... Положительный ДОС.
Самовнушение действует, когда вопрос стоит «или или», когда чаша весов колеблется... Всего мига какого-то сокровенного довольно уже, чтобы ДОС заработал...
Никогда нельзя точно знать, почему заболел или не заболел, выздоровел или наоборот... Но по части гриппа, например, накопил множество самонаблюдений ваш покорный слуга: как бы ни простыл, с каким бы чихателем ни пообщался — если успеваю создать ДОС, перекрестясь взором, мысленно отчеканив: «здоров, остаюсь здоровым, здоров...» — грипп ко мне не пристанет.