— Знаешь, наверно, это совершенно удивительная планета, — тепло отозвался он, откидываясь на подушку и увлекая девушку за собой. — В ней все так, как мы привыкли видеть вокруг, но люди совершенно иные. Катюха, Катюха, отчего же ты все это время меня так обманывала?
Она опешила от такого вопроса, приподнялась и с недоумением уставилась на него.
— Я? Тебя? — возмутилась она. — Не имею такой привычки.
— Обманывала, обманывала. Столько лет скрывала от меня себя настоящую…
— А ты не больно уж и интересовался, — ловко парировала она, но тут же вновь согнулась от нового спазма в животе.
— Что? — забеспокоился Кирилл. — Может все-таки врача?
— Говорю же, все пройдет. Не сразу, конечно.
Она тихо устроилась на кровати рядом с Кириллом и свернулась калачиком, накрыв ладонями живот. Конечно, ей не нравилось выставлять свои слабости напоказ, но сейчас ей было настолько плохо, что о всех свои принципах она предпочла просто забыть. Боль то немного отпускала, то снова скручивала, выворачивая реальность наизнанку. Катя провела ладонью по животу, легонечко, двигая ею по ходу часовой стрелки — когда-то мама говорила ей, что так можно унять боль. Чушь, конечно, как можно убрать боль поглаживанием, но это хоть как-то отвлекало от тяжелых ощущений.
Она ощутила спиной его тепло и почувствовала, как его горячие ладони накрыли сверху ее.
— Совсем руки холодные, — прошептал Кирилл на ухо. — Тебе это помогает?
— Не знаю. Разве что чуть-чуть.
Без лишних слов Кирилл развернул ее к себе, притянул повыше и, почти усадив на себя, завернул обоих в одеяло. Катя не возражала — не было сил. И даже когда он стал вторить ее движениям, поглаживая болевший живот, тоже не возражала. Просто тихо прижалась к плечу и закрыла глаза. И больше ничего не хотелось — лишь бы только эта боль утихла. Было что-то неправильное в том, что рядом с Кириллом она сейчас ощущала тепло и уют, но ведь неправильным было и его появление здесь в теле Иры, и их новые отношения. Все как-то неправильно. Это совершенно не вписывалось в их прежнюю жизнь, и как быть им потом, когда эта несуразица закончится, Катя попросту не знала. Как не знала, чего же она боялась сейчас больше: что этот кошмар для Кирилла не закончится никогда или, напротив, это все окончится и жизнь их вернется в прежнее русло.
— Знаешь, я сегодня, наконец, встретил ту колдунью, — словно угадав ход ее мыслей, тихо произнес Кирилл, и дождавшись ответного жеста головой, продолжил. — Есть шанс все исправить. Я вернусь в свое тело, Ирка вернется в свое. И забудем все как страшный сон.
— Что для этого надо?
— Она провела какой-то обряд, зачитала заговор. Теперь мне нужно будет принять ее заколдованную воду и ждать результата.
— Здорово, — слабо отозвалась Катя. — Выходит, нам пора прощаться? Ты уже все сделал, чтобы вернуться?
Как странно, сейчас она совершенно не чувствовала облегчения от того, что все вернется на круги своя. Снова рядом с ней будет прежняя Ирка, а Кирилл станет самим собой. Они вновь не будут видеться, а при редких встречах вновь обменяются колкими любезностями. Исчезнет между ними эта напряженная скованность… И они снова станут друг для друга чужими. Все так, как и должно быть, но отчего тогда так грустно? Отчего ей так хотелось оттянуть момент расставания?
— Пока нет.
— Почему? Передумал возвращаться?
— Хочу удостовериться, что с вашей практикой все в порядке. Не люблю оставлять незавершенных дел.
Незавершенных дел… И Катя совсем сникла. Для него все это оказалось всего лишь квестом, который нужно обязательно пройти до конца, чтобы удачно завершить миссию. С чего она вообще взяла, что между ними что-то может измениться? На что она вообще рассчитывала? Кирилл Потапов всегда останется самим собой, в каком бы теле ни оказался.
Катя ловила себя на мысли, что с мучением думает о том, что минуты, проведенные вместе, катастрофически быстро утекают. И ей все равно было, что там будет между ними в будущем — сейчас было так хорошо рядом с ним. Просто хорошо. В теплых объятиях. Знать, что это не Ира, а Кирилл обнимает, что это его слова и мысли, его движения и жесты… Как жаль, что это в первый и последний раз…
Он не ведал, что творилось в ее душе, но ее настроение определенно передалось и ему, а слезы переворачивали все внутри. «Железная леди» оказалась вовсе не железной. Что делать и как быть, когда она так доверчиво позволяла ему быть рядом с собой в минуты, когда могла бы прогнать прочь, но вместо этого искала его участия? Кирилл чувствовал, что должен был быть рядом в этот момент. И даже не потому, что так хотелось Кате — так хотелось ему самому.