— Кто знает. Может сейчас, может спустя несколько часов. А может и через день-два. Только все-таки хотелось бы верить, что колдунья эта не обманула.
— Ты что-нибудь чувствуешь? Ну может быть что-то необычное.
— Неа. А учитывая, что и в тот раз я ничего не ощущал, то тут вообще сложно что-либо сказать.
— Выходит, ты в любой момент можешь уйти? — Она и сама слышала, как предательски дрожал голос, выдавая ее с подноготной.
— Выходит, да. Эй, ну чего ты?
Кирилл легко повернул за подбородок к себе лицо Кати и так тепло улыбнулся ей, что даже по позвоночнику прошлась волна жара.
— Что ж, раз так, давай прощаться, а то вдруг не успеем.
— Ты так говоришь, словно мы больше не увидимся. Ну что с тобой сегодня происходит? Ведь все благополучно завершается: практика твоя успешно завершилась, да и я должен вот-вот вернуться в себя. Разве не этого ты хотела?
Нет, он точно усмехался над нею. Чертики в его глазах так и говорили об этом.
— Не люблю прощаться. От слова "совсем". Мне кажется, что в такие моменты я расплачусь. — И чуть помедлив, Катя тихо добавила. — Скажи, ты будешь скучать по этому времени?
— Что? — не понял Кирилл. — Катюх, какое прощание? Можно подумать, мы больше не увидимся. Ты это мне брось.
— Ладно, забей, не обращай внимания, — засуетилась девушка в его руках, но он сумел заставить ее замереть и поймать ее взгляд. — Я, наверно, снова чепуху всякую несу.
Несколько минут полнейшего молчания, лишь только глаза в глаза. И когда Кирилл прервал эту звенящую тишину, оба затаили дыхание.
— Катюш, побудь со мною в эту ночь, — едва слышно попросил Кирилл.
Она не смогла ему отказать. Вместе с ним устроилась на кровати в Иркиной комнате, обняла сзади и переплела их пальцы. Оба боялись: Кирилл предстоящего колдовства, а Катя своих разгорающихся чувств. Ей казались правильными и одновременно запретными эти объятья. Скоро все пройдет. Вернется на свои места и вытеснится реальностью жизни. Когда Кирилл уснул, она нехотя выскользнула из кровати, в последний раз оглянулась на спящего друга и ушла к себе с острым ощущением того, что в эту ночь Кирилл вернется в свою жизнь.
Промаявшись в своей постели почти полночи, она лишь к утру забылась чутким сном. Удивительное дело, насколько легко можно чувствовать себя в сне, словно она пушинка, подхваченная ветром и несомая неведомо куда бурными потоками бытия. А утром, едва понимая собственное тело и совершенно не разбирая ничего вокруг, Катя сонно прошлепала в ванную, где в отражении зеркала она увидела… Кирилла. Нервно отшатнувшись, она неверяще стала ощупывать лицо руками — отражение в точности повторяло за ней каждое движение. "Быть того не может", — пронеслось в мыслях. И тут ее накрыла самая настоящая паника. А где-то из глубины комнаты раздался радостный Иркин вопль:
— Катька, Катя, я вернулась! — и влетевшая в ванную комнату Ирка радостно запрыгнула на нее, грозя удушить в своих объятиях.
— Катька! Катька! — продолжала верещать подруга, и с каждым мгновением она ощутимее придавливала ее к полу, отчего дышать становилось труднее. — Я вернулась!
Вернулась, как же. А ей самой что теперь делать-то? В теле Потапова.
— Ура! Я вернулась! — выплывал в сознании голос Ирки, от отдаляясь, то вновь звуча громче, уже над самым ухом. — Да проснись же ты, соня!
Катя резко подскочила… и села на постели, едва не скинув с себя радостную подругу. Она лихорадочно стала ощупывать свое лицо, взглянула на свои руки и тело — фууух, это был просто сон. Она не стала никаким Потаповым. Просто расшалившееся воображение нарисовало такой красочный и очень реалистичный сон.
Все утро и весь день прошли под веселое щебетание Ирки.
— Ты только посмотри, до чего он довел мое бедненькое тело, — сокрушалась подруга перед зеркалом. — Я так долго приводила себя в форму, а он за две недели умудрился прибавить мне несколько кило. Я стала толстой.
— Ты стала похожей на саму себя, а не на скелет, — безынтересно отреагировала Катя, вертя в руках пустую кружку, из которой еще вчера пил свой кофе Кирилл. Ей казалось, что расставание она переживет легче, а выходило совершенно не так. Она скучала. Ужасно. Ей уже не хватало этих подтрунивающих разговоров и беспечной потаповской улыбки с неизменным
— Катя, — встрепенулась вдруг Ира, — а что между вами было?
Катя на мгновение застыла от неожиданного вопроса.
— Что ты имеешь в виду?
— Даже так?! — сделав свои заключения, оживилась подруга. — Все! Давай рассказывай!
— Да, собственно, нечего и рассказывать.