Я вздохнула, пожалуй, слишком громко, чем привлекла внимание Антонины Николаевны. Та кинула на меня обеспокоенный взгляд. Кажется, она была более расположена ко мне, нежели ее муж. Во всяком случае, она не была ко мне предвзята. Что ж, хоть что-то.
-Ты, наверное, совсем утомилась, Яночка? — поинтересовалась она.
Я, слабо улыбнувшись, поспешила ответить:
— Нет, что вы! Просто немного непривычно.
Было несколько неловко разговаривать с ней, в то время, пока ее сын беспардонно лапал меня под столом. Движения его руки нельзя было назвать откровенными, однако от скромных они тоже были далеки. Так, далеки, как Луна до Марса.
— Ты не часто катаешься на лыжах? — добродушно поинтересовалась женщина.
Я в смущении пожала плечами, не то от ее вопроса, не то от очередного плавного движения.
— Это был второй раз, — все же ответила я, слегка нервным тоном.
«Пора это прекращать», — подумала, а после в подтверждение своим мыслям, рукой что была под столом ущипнула парня за руку.
Его хватка только усилилась, при этом Тим не издал ни звука. Мои ногти не были длинными, но не настолько, чтобы не чувствовать моего щипка. Я крепче сжала ногтями кожу на его руке, и через несколько секунд парень все же соизволил убрать свою наглющую лапу.
С исчезновением его руки, я почувствовала знакомую ноющую тяжесть внизу живота. И только сейчас осознала, что за злостью не заметила то странное возбуждение, которое вызвали его движения.
«Черт!» — простонала мысленно.
Мне определенно нужен был парень. Все-таки гормоны давали о себе знать. Но будь я проклята, если позволю этому хитрому лису положить меня на лопатки! Я хотела только одного парня и душой, и (тут я лукавлю, но мне бы хотелось так думать) телом.
— Ох, нам стоило поинтересоваться, прежде чем мы поехали, — задумчиво пробормотала женщина, а после раскаивающимся голосом добавила: — Прости.
— Не стоит, — тотчас же отозвалась. — Мне даже понравилось.
— Ну, в таком случае, — растянула она на губах улыбку, и подняла бокал с белым вином, — за это нужно выпить.
Я хихикнула, а затем тоже подняла бокал и чокнулась с женщиной, а после и с Николь. Мужчины же оставались молчаливы.
Мельком я глянула на моего спутника, тот в свою очередь прожигал меня взглядом. Мы смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, за которые, вероятно, я успела умереть и воскреснуть. В этих невероятных голубых глазах плескался огонь, но, несмотря на это, его взгляд был несколько задумчивый и вместе с тем изумленный, словно он увидел перед собой саму Деву Марию.
Поспешно я отвернулась, а затем отпила из бокала.
Пожалуй, все очарование Тима в том, что порой он заставляет людей чувствовать себя особенными (в частности, девушек), однако я не собиралась вестись на эту шараду. Я все еще помнила, каким милым он мог быть, когда ему что-то нужно. Я помнила, как он смотрел на девушек, как пускал им пыль в глаза. Он любил флиртовать, любил создавать неловкие ситуации и вводить в смущение. Что ж, стоит об этом не забывать. Пусть он не давал обещаний, и каждая знала, что это лишь игра, однако когда парень так смотрит на тебя, ты забываешь обо всем.
Мы ехали домой в молчании. Я была слегка под шафе. Тосты из уст Антонины Николаевны лились рекой, и даже под конец нашего обеда – ужина, Валерий Степанович пару раз пригубил коньяка «за здоровье и любовь».
Тим же, в свою очередь, не притронулся к алкоголю. Я задумалась, не припомню, чтобы он вообще употреблял. Даже на вечеринке, когда я к нему ворвалась, он был трезвый.
Я покосилась на парня. Тот сосредоточенно следил за дорогой, которая, к слову, освещалась лишь светом фар. Было начало седьмого вечера.
— Что? — поинтересовался темноволосый.
Пожав плечами, я отвела взгляд, однако спустя несколько минут, он снова притянулся к Тиму.
— Я знаю, что неотразим, но если ты чего-то хочешь, просто попроси, — проворковал голубоглазый, как-то греховно соблазнительно ухмыльнувшись.
— Я не настолько пьяна, — произнесла надменным тоном, и, не удержавшись,закатила глаза.
Глаза парня вспыхнули и он прикусил губу, а затем, повернувшись ко мне приподнял бровь в вопросе.
— Хм-м, — сделал он паузу, — то есть, стоило тебе выпить больше и у меня был бы шанс?
Я зарделась, а затем услышав смех парня, ударила того по ноге, произнеся:
— Идиот!
Глаза парня озорно бегали по мне, и против моей воли краешек моих губ дернулся, но мне удалось сдержать улыбку.
— Вообще-то, у меня к тебе есть пара насущных вопросов, — проговорила уже более серьезно, теребя руки.
Пожалуй, сейчас самое время для разговора. И вопросов, которые, казалось, съедали меня живьём. Меня буквально разрывало любопытство, но я стойко терпела несколько часов, засовывая свой интерес куда подальше. Нынче же я решительно настроена получить ответы.
Парень кивнул головой, произнеся:
— Слушаю.
— Твой отец мне не рад, — сказала я, откашлявшись. Это не был вопрос, это было утверждение. — Почему?
Лицо Тима из игривого, неожиданно превратилось в мрачное.
— Ему вообще редко, кто нравится, — сухо кинул голубоглазый, уходя от ответа.
— Почему? — более настойчиво повторила.
Он вздохнул. Челюсть крепко сжалась, спина стала неестественно ровной.
— У нас с ним разногласия.
Из меня вырвался смешок. Не то чтобы я и правда ожидала, что голубоглазый разоткровенничается. Ну, а вдруг? Впрочем, не так уж и важно.
— Это и дураку понятно, — язвительно заметила.
Парень одарил меня хмурым взором, а после как-то зло, прищурив глаза, выплюнул:
— А почему ты убежала от своей матери?
По спине прошел озноб. Мне нужно было держать язык за зубами. Это был камень в мой огород и ответ на мое чрезмерное любопытство. Однако, в отличие от этого негодяя, я заслужила свои ответы. Вероятно, его мало волновало, что я заслужила, а что нет.
— Не твое дело, — прорычала, сжимая кулаки.
Он лишь криво ухмыльнулся, что больше походило на оскал.
Дыхание перехватило, грудь сжимало от напряжения, витающего в воздухе. Едва ли я успела перевести дыхание, как снова раздался его голос.
— Полагаю, разговор окончен, — несколько властно изрек темноволосый.