Спонсор и организатор выпивки уже давно не защищался от сыпавшихся на него ударов.
— Ну, что, мудак, отдашь часы или нет? Лучше отдай по-хорошему! — в прерывистом голосе Болотного звучала неприкрытая угроза.
***
— Я думаю, что если бы Иван начал говорить, — прервал свой рассказ Адам Александрович, — пусть даже отрицая свою вину, для его истязателей было бы легче. Но что будешь делать, он не проявлял ни малейшей инициативы по поводу признания факта похищения часов. Он вообще не проявлял никакой инициативы. Только хриплое прерывистое, тяжелое дыхание свидетельствовало, что он пока еще живой.
***
Его новый истязатель снова шагнул к нему и замахнулся правой ногой. Но ударить не успел. По той простой причине, что в этот момент к нему, не сговариваясь, действуя, скорее инстинктивно, а может, из чувства самосохранения, ведь они являлись очевидцами всего этого беспредела, подскочили Маханькова и Мокрый. Схватили его сзади за руки. Потащили в прихожую волоком, потому, что Болотный вырывался и рвался в сторону Ивана.
Что или кто подвиг этих, до сих пор безмолвных свидетелей расправы над беззащитным хозяином квартиры, на такой решительный и довольно рискованный в той ситуации шаг, останется загадкой не только для окружающих, но и для них самих. Ведь они вмешались в действия самого Болотного!
И все-таки они это сделали. Своими действиями они тем самым дали шанс бедняге пожить еще на этом белом свете.
А ведь они рисковали. Болотный был разъярен. Кроме этого, рядом стоял его близкий друг и собутыльник одновременно, Мельникайте.
— Пустите меня! Я ему покажу, как крысятничать! — Кричал Болотный.
Мельникайте подошел к ним. Отодвинул от друга Мокрого. Эльвира сама отпустила Болотного. Тот стоял и тупо смотрел на лежавшего в комнате Ивана.
«Не хватало еще, чтобы от злости у него пена изо рта пошла, как уже бывало с ним», — мелькнуло в голове Мокрого.
Видя, что хозяин квартиры как-то странно лежит без движения на полу, что он, без сомнения нуждается в помощи, медицинской помощи в первую очередь, Мельникайте обнял Болотного и, тихо говоря ему что-то на ухо, повел из квартиры. Следом за ними потянулась Эльвира.
Дверь за ними захлопнулась.
В квартире оставались только Мокрый и Иван.
Мокрый прошел в комнату и сел на свой стул. Он хорошо помнил, что за стулом спрятана последняя бутылочка вина. А знал он об этом потому, что сам ее там и спрятал. Теперь, наконец, она могла быть только для него одного. Конкурентов на эту драгоценность у него не было. К тому же на столе еще были остатки еды. Значит, выпивон есть и закусь тоже. Не оставлять же это кому-нибудь другому!
Кто — кто, а Мокрый даже мысли отдать вино кому-нибудь не допускал.
Наоборот, он не сразу взялся за нее. Растягивал удовольствие. Не часто выпала такая удача.
О том, что только что произошло на его глазах, Мокрый не думал. Он даже ни разу не взглянул на Ивана. Все мысли у него сосредоточились на выпивке.
Налил себе полстакана вина (он мог бы налить и целый стакан, но решил растянуть удовольствие). Поднял стакан вверх.
— Ну, за все хорошее! — и медленно выпил винцо.
— Эх, хорошо пошло! — Даже причмокнул от удовольствия.
Петруха старался не смотреть в сторону лежавшего на полу Жаркевича. По — своему он даже ему сочувствовал. Но помочь ничем не мог.
«И то хорошо, что с Эльвиркой оттащили от тебя этого монстра. А то забил бы до смерти. А я свидетелем быть не хочу»
Он понятия не имел, из — за чего на его глазах только что, произошел конфликт.
Ни о какой краже часов у Мельникайте он никогда ранее слыхом не слыхивал. Да и вообще никогда не обращал внимания, были ли когда — либо у того часы.
«Тем более, что откуда им у того взяться, — размышлял Петруччо. — Голодранец, он и в Африке голодранец. А тут часы!»
Закусил. Закурил, и, пуская дым под потолок, подумал:
«Вот теперь хорошо. Давно уже такого не было. Но что все-таки делать с Иваном? А, если помрет здесь на моих глазах? Тогда не отмоешься. Все на меня спихнут. Тут больше, кроме меня и его никого нет. Все на меня спишут. Как пить дать, спишут. И окажусь я без вины виноватым».
Рассуждая об этом, он разливал постепенно вино и выпивал его. Пока оно не закончилось. Ведь все в этой жизни когда — то заканчивается.
Подобрал все, что оставалось от закуски.
Охмелел. Потянуло в сон. Не глядя на лежащего Ивана, переступил через него и улегся на диване. Уснул сразу же.