Узнав о случившемся с сыном, мать слегла. Сердце не молодой уже женщины не выдерживало таких потрясений.
— Дочка, что же теперь будет? Нет нашего Ивана. Как будто это я умерла, а не он. Не правильно это, когда родители хоронят своих детей. Неправильно. Не должно так быть. Ох! Горе наше, горе!
Да, переживания матери усопшего трудно описать словами. Тяжело ей от того, что так рано ушел из жизни сын. Плохой он или хороший, трезвенник или пьяница, трудяга или бездельник, для нее это не важно. Для матери все равно ее ребенок остается ребенком на всю жизнь.
Очень тяжело для родителей хоронить своих детей. По жизни, конечно, должно быть наоборот. Это дети должны отправлять в последний путь родителей — стариков.
Между прочим, давно уже замечено, что матери, в отличие от отцов, больше любят убогих и обездоленных, по их мнению, детей. А, если у сына или дочери все хорошо, то и нет нужды переживать за них. Довольно странная позиция. Но такова жизнь. Такова материнская психология. И никуда от этого не деться. И исправить в этом ничего невозможно. А может и не надо?
Вот и в этой семье. Мать в целом одинаково относилась к обоим своим детям. Но Ивана она все-таки больше жалела, а, получается, что и любила, чем, слава богу, не плохо, как ей казалось, живущую дочь.
— Не плачь мамочка. Слезами горю не поможешь. Нужно что-то делать с похоронами. Ты же сама знаешь, что, кроме нас с тобой, некому больше позаботиться об Иване теперь. А потом будем думать, как этих убийц наказать.
— Эхе-хе-хе. Ты права, моя милая. Одни мы с тобой остались на этом белом свете. Нужно жить. Держаться вместе. Так будет легче пережить то горе, что свалилось на нас откуда ни возьми. Надо помнить о нашем Ванечке. Но не будем забывать про его убийц — душегубов. Думаю, кара настигнет их. Не сейчас, так позже. Обязательно настигнет. Если не на Земле, то там, — она подняла голову и посмотрела вверх, — непременно. Не может быть иначе. А сейчас нам нужно достойно похоронить нашего Ванюшу.
Обе женщины занялись похоронами сына и брата.
Это теперь есть специальные агентства, которые с самого морга и до поминок решают все вопросы. За деньги, конечно. В этом случае не нужно расстроенным родственникам метаться по городу в поисках транспорта, обеспечения похорон и поминок. Тогда такие компании были только разве что в столице. Хотя все равно у женщин не хватило бы средств на такую «помощь». Поэтому у них хлопот было выше крыши.
***
— Ты спросишь: а что же следствие? Как идет разбирательство по нашему делу? — Рассказчик остановился на несколько секунд, как будто действительно ожидал такие вопросы от товарища, сидящего напротив него.
И тот не заставил себя долго упрашивать:
— А действительно, как идет следствие по делу? Точнее пока еще до следственная проверка. Ведь, как я понимаю, уголовное дело пока не возбуждено. Удивительно!
— Идет. Ни шатко, ни валко. Идет, если так можно говорить о страшной волоките, которую допустили следователи и эксперты, и которая граничит с должностным проступком или даже преступлением. Так никем из руководства разных ведоств не замеченная.
***
А события дальше развивались все так же вяло, как и до этого.
После констатации смерти Жаркевича, в соответствии с действующими правилами работники больницы сообщили об этом дежурному городского отдела милиции. Тот, как обычно в таких случаях, направил в больницу дежурившего в опергруппе участкового инспектора милиции Шипитько.
Тот уже не первый раз выезжал туда по таким же поводам. Менялись только пострадавшие. Ну, и обстоятельства предшествовавшие появлению пострадавших в больнице. Вот и сегодня все было до банальности обыденным. Пришел, увидел, получил.
Заполнив соответствующий бланк постановления о назначении судебно-медицинской экспертизы, с напечатанными в нем стандартными вопросами, которые ставились перед экспертом, естественно без учета конкретных обстоятельств дела, о которых участковый и не догадывался, Шипитько выехал в райбольницу.
В приемном покое, участковый получил от регистратора справку о результатах смерти Жаркевича с предварительным диагнозом врачей больницы. Естественно это не имело юридического значения для результатов проверки по данному факту. Но формально она нужна была.
Ее дали.
Он взял.
Попробовав прочитать текст этой самой справки, заполненной врачом больницы от руки, Шипитько в очередной раз убедился, что опыта расшифровки подобных документов у него недостаточно. Слишком мудрено написано и почерк своеобразный. В справке все было так написано, что простой обыватель и даже такое должностное лицо, как участковый инспектор милиции, ничего с первого взгляда и не поймет. Здесь нужно высшее медицинское образование.