Странное это было слово, не русское. Но в результате многочисленного повторения в средствах массовой информации вслед за этим «меченым» деятелем оно прочно вошло в наш быт и лексикон. Наряду с такими словами, как «перестройка», «демократия» и так далее.
При этом, как водится, ветераны сравнивали работу следователей в их времена и теперь.
Назовем одного из них Адамом Александровичем, а другого — Иваном Николаевичем. Как Вы, дорогой читатель, понимаете, дело ведь не в имени — отчестве. А в том, что и как они говорили о прошлом и насущном.
— А где твоя Ивановна? — спросил Иван Николаевич, ставя на стол бутылочку водочки.
— На пару дней укатила на дачу.
— Не появиться ли она сейчас здесь, как снег на голову?
— Ну, что ты. Перед приездом она обязательно заранее звонит мне, чтобы я встретил ее с сумками на вокзале. А сегодня не звонила. Значит, еще день проведу без ее нытья.
— Ну, тогда поехали, по первой.
— Давай, начисляй.
Выпили. Закусили молча. Разговор что-то пока не клеился. Поэтому Иван снова разлил по рюмкам живительную влагу.
— Можно много спорить по поводу необходимости и механизма создания Следственного Комитета, — констатировал Адам Александрович после второй выпитой им рюмки водки. — В этом мудром, на мой взгляд, решении есть много плюсов. К сожалению, есть и минусы. Как впрочем, случается со всяким новым делом. Я думаю, да, что там, уверен, что они, эти минусы, не в концепции создания независимого следственного аппарата, а в механизме осуществления создания новой правоохранительной структуры и работе самого аппарата комитета. Давно уже пора было это сделать.
— Согласен. Да, ты и сам помнишь, что уже давно, еще в советское время в СССР в целом, и в нашей республике, в частности, пытались решить вопрос о создании такой самостоятельной структуры. Правда, все заканчивалось, сам знаешь чем, — это Иван Николаевич поддержал друга. — Как говорится, хотели как лучше, а получилось, как всегда. Ты же прекрасно знаешь, что в последнее время работа правоохранительных органов частенько оказывалась в центре внимания общественности и руководства страны. И вот, наконец, решение принято на самом высоком уровне.
***
Ремарка
Для тех, кто не в курсе этого вопроса: 12 сентября 2011 года Президент Беларуси подписал Указ о создании Следственного Комитета, самостоятельного государственного органа. В течение трех месяцев проходило комплектование штатов, обеспечение помещениями, материального обеспечения и так далее. С 1 января 2012 года почти следователи собрались в одном ведомстве и начали работу в новых условиях. Почему почти? Да по той причине, что следователи КГБ остались в своем родном ведомстве.
С того времени уже прошло несколько лет.
***
— Правильно. До того времени следователи были в структуре разных правоохранительных органов, — продолжил Адам Александрович. — Основная масса следователей была, конечно же, в нашем родном МВД. Поэтому подавляющее количество уголовных дел расследовали именно мы.
— Согласен. Говорят так: следствие венчает все предварительное, то есть досудебное расследование дел. И при этом, вспомни — как, следователям и нам в том числе, приходилось давать оценку работе оперативных служб своего же МВД. Делать иногда это было просто — напросто нелегко! Да, что я говорю? Ты и сам все прекрасно помнишь.
— Конечно, помню. Ведь и мы, следователи, и опера, и участковые, все находились в подчинении одного начальника отдела или управления. А от него зависело и продвижение по службе, и повышение в звании, и квартирные и бытовые вопросы, почести, премии в конце концов.
— Да, что там почести. Вспомни, сколько вопросов было с транспортом. У нас ведь — кот наплакал. Одна машина на все отделение. Тем не менее, вам в городе было полегче. Можно было и пешочком пройтись, и на городском автобусе подъехать. А нам по довольно большому району гораздо сложнее передвигаться было. Вот и шли на поклон к начальнику отдела милиции. А что сделаешь! Работать же надо было. Дела расследовать.
— Поэтому иногда приходилось нарушать закон. А это не редко провоцировало фальсификацию уголовных дел. Ведь приходилось закрывать глаза на недоработки, а иногда и просто злоупотребления со стороны, в частности, оперативников уголовного розыска, ОБЭП, которые в первую очередь были заинтересованы любыми способами раскрыть преступление, это сыщики, и выявить преступление с возбуждением уголовного дела, это обэпники. А все для того, чтобы, исправить фиговую статистику на положительную. Хотя их тоже нужно было понимать. Начальство из Минска душило их непосредственных начальников за раскрываемость и недостаточное выявление хищений, злоупотреблений. А те начальники душили подчиненных. Вот и приходилось тем крутиться между двух огней.