— Так вот же, постановление об этом она мне прислала по почте.
При этом Людмила достала из сумочки присланное ей постановление и протянула его Селезневой.
Та бегло пробежала глазами по тексту.
— А, ну теперь все понятно. Здесь нет никакого убийства. Не стану Вас нагружать юридической информацией. Но квалификация действий того лица, которое совершило противоправные действия в отношении Вашего брата, правильная. Поскольку он умер не на месте происшествия и тем более через некоторое время после причинения ему телесных повреждения уже в больнице, в действиях виновного или виновных содержатся признаки преступления, предусмотренное статьей 147 УК. Все правильно.
— Да, мне, в общем — то все равно, как квалифицировать их действия. Меня волнует вопрос: почему они на свободе, а не за решеткой?
— Вопрос сложный. Пока ответа на него у меня нет. Давайте мы поступим так: вот Вам ручка и бумага. Садитесь и напишите заявление на имя прокурора района. И укажите то, что Вы хотите? Наверное, чтобы этих двоих привлекли к ответственности?
— Если можно, то да. Чтобы посадили их обоих. И надолго.
— Но, Вы ведь знаете, что осуждает у нас только суд. Мы, то есть следователи и прокурорские работники, готовим дела для суда. Поэтому, если дело пойдет в суд, то там им и будет определено наказание. Может быть, и лишение свободы. Но это прерогатива суда.
— Если пойдет в суд? Вы думаете, что оно может не пойти туда?
— Не придирайтесь к словам. Лучше пишите заявление.
— Понимаю. Сейчас я все напишу.
— Вы много не пишите. Я изучу дело и сообщу Вам о результатах. Обязательно укажите только разборчиво фамилию, имя, отчество, свой домашний адрес и мобильный телефон для экстренной связи.
Написав заявление, Людмила передала его Селезневой.
— Ну, вот и хорошо. Оставьте мне копию постановления следователя. И можете идти. Я Вам сообщу о нашем решении.
— До свидания.
— До свидания.
В тайне Люда надеялась на справедливое решение заместителя прокурора.
Та ей понравилась. Вся такая аккуратная. Вежливая. Вела себя корректно. Не отказала, как прокурор.
На некоторое время она даже успокоилась. Если это можно назвать спокойствием, ожидание принятия важного для тебя решения другим человеком.
Но маме не стала все рассказывать. Сказала, что следствие еще идет.
Прошло две недели.
За это время Селезнева истребовала из РО СК уголовное дело. Изучила его. Конечно, ей сразу бросились в глаза проколы и недочеты следствия. Даже грубые нарушения. Однако вместо того, чтобы принять меры прокурорского реагирования, наказать волокитчиков и нарушителей, фактически не замечая всего этого, она чисто формально отменила постановления следователя. Не как незаконные, а как вынесенные преждевременно. И никакого решения по волоките не принимала.
В своем постановлении она дала указания, что необходимо сделать по делу. В основном это свелось к необходимости провести комиссионную судебно- медицинскую экспертизу. А проведение ее поручить экспертам уже областному управлению СМЭ
***
— Странно, да? — ветеран посмотрел на собеседника.
— Конечно. В наше время уже всех бы вызвали на цугундер и отодрали, как …, не буду говорить как кого.
— Казалось бы, что справедливость восторжествовала. Но, не тут — то было, — продолжил Адам Александрович.
— А что, были еще какие-то препятствия для разрешения дела по существу?
— Были. Воздвигли их сами следователи и их непосредственное руководство. При этом воспользовались в очередной раз законами, которые фактически должны были бы помогать вести борьбу с преступностью, а на практике, помогали разным разгильдяям и волокитчикам, перестраховщикам делать все, якобы внешне законно, и в то же время грубо нарушать уголовно — процессуальный закон. Я уж не говорю о справедливости. Какая тут справедливость? Она и рядом не валялась.
Ты же прекрасно знаешь, что уголовно — процессуальное законодательство не предусматривает точные сроки, в течение которых следователь должен возобновить расследование по делу после отмены постановления о приостановлении его. Конечно, при условии, что прокурор, отменяя определенное постановление следователя, не установит конкретную дату возобновления производства предварительного расследования по делу. Однако следственная практика показывает, что прокуроры по какой-то неизвестной мне причине обычно не указывают такие конкретные сроки. В своем постановлении они обычно указывают о начале срока предварительного расследования с момента принятия следователем дела к своему производству.