В отношении многочисленных заключений судебно-медицинских экспертиз, Суворова обратила внимание прокурора на то, что в них объективно указываются телесные повреждения, обнаруженные на теле и голове Жаркевича. Но выводы о причине смерти не верны. Ведь он погиб от совокупности телесных повреждений. А значит, причина смерти — травматический шок, а не перелом основания черепа.
Она категорически не согласилась с выводами экспертов, что после причинения таких телесных повреждений потерпевший мог передвигаться и совершать самостоятельные действия. Ведь материалами дела установлено, что он не передвигался и не совершал никаких действий ни до приезда скорой помощи, ни после. А выводы экспертов об этом — итог их многолетней работы с такими пострадавшими, о которых говорится в инструкциях и рекомендациях. В данном же случае совершенно иная картина.
Но, если Жаркевич умер от совокупности полученных телесных повреждений, то напрашивается сам собой вывод: привлечению к уголовной ответственности подлежат все, кто наносил удары, хотя сказать который из них стал смертельным, просто не возможно. А это — оба друга, Мельникайте и Болотный.
Поэтому, по мнению адвоката, привлекать к уголовной ответственности нужно и Болотного и Мельникайте.
Обращение в областную прокуратуру адвокат обосновала тем, что Людмила уже писала заявление в районную прокуратуру, но там никаких конкретных мер принято не было.
— Если Вы согласны с таким решением, то я распечатаю жалобу. Вы ее подпишите и направите по почте в областную прокуратуру. Адрес ее я указала в жалобе.
Ознакомившись с жалобой, Людмила чуть не расплакалась. Но сдержалась.
— Согласна. Вы хорошо все изложили. Я бы так не смогла. И правильно указали, что я не доверяю работникам районной прокуратуры. Как им можно доверять, если они до сих пор не могут повлиять на следователей, чтобы они привлекли, наконец, этих двоих к ответственности. Вы считаете, что областной прокурор нам поможет?
— По крайней мере, я на это надеюсь. Если не получится, то мы пойдем дальше. Терять нам нечего. Не так ли?
— Я согласна с Вами.
И вот 12 декабря 2012 года, то есть спустя более года после смерти Жаркевича, жалоба за подписью Людмилы ушла в областную прокуратуру.
Однако там не очень то и ринулись помогать заявительнице. Наверное, были более важные дела, чем разбирательство с гибелью человека.
Пока истребовали дело. Пока его изучил один из прокуроров отдела по надзору за предварительным следствием. Пока согласовывали позицию внутри отдела. Пока доложили о результатах изучения дела заместителю прокурора области, курирующего надзор за предварительным следствием. Прошел месяц.
Очередной месяц ожиданий и надежд убитых горем матери и сестры Жаркевич. Каждый день Людмила проверяла почтовый ящик, ожидая почты из областной прокуратуры. Но ее не было.
Каждый день об этом же ее спрашивала мама. А она уже не знала, что ей говорить, придумывая все новые и новые версии того, что до сих пор никакого ответа не поступило.
И вот, наконец, в конце января уже 2013 (!) года заместитель областного прокурора отменяет оба постановления следователя Монич и направляет дело в областное управление Следственного комитета для организации дальнейшего расследования. При этом были даны конкретные указания.
Там тоже, все изучали и согласовывали. Иными словами, опять все шло ни шатко, ни валко.
Только в середине февраля уголовное дело из управления СК направили в РО СК для дальнейшего расследования.
При этом ни работники областной прокуратуры, ни управления СК никак не отреагировали на волокиту и бездеятельность следователей, которые расследовали дело. Как будто, и не было почти полутора года расследования, а точнее показухи расследования, мучений и переживаний родственников погибшего. Кроме, как черствостью, бездушием это не назовешь.
***
— Многое в этой не простой жизни можно допустить, понять. Но такого отношения к людям, к их горю…, — Адам Александрович приостановился, горестно махнул рукой и только через какое — то время продолжил: