5.
…Глупо, как же глупо это все! Миссия…
Над полем светились мириады снов-голограмм. И это великолепное зрелище оглашалось тихими стонами.
Этих четверых никак и ничем не убедить, я уже понял. Однако…
– Э, нет, генезисом маргариток я заниматься не собираюсь, во-первых. Во-вторых, я никогда не буду Именем числительным, хотя бы потому что рожден человеком. Если одурманенным вами маргариткам это не ясно, их можно простить, но вы!.. Вы-то, те, кто БЫЛИ людьми неужели не понимаете!
– Были? – задумчиво произнес Первый. – Да, мы немного преобразились, адаптировались к здешней природе, но… почему были? Мы люди.
При этом, возможно, от глубокой задумчивости, в которую погрузился Первый, молекулы его тела стали разлетаться, и он, спохватившись, стал ловить их руками, единственным, что в его теле осталось в данный момент слабо разряженным. Это было комично и напоминало ловлю мух. Я не удержался от хохота.
Придя в себя, в прямом смысле слова, Первый нахмурился. Остальные трое растерянно смотрели на меня.
– Что тебе надо? – глухо спросил Первый. Я понял, что они даже не станут мне угрожать: их что-то очень сильно заботило.
– Вы считаете себя людьми?
– Да, людьми отсюда. А ты человек с Земли, потому мы… несколько непохожи, – поспешил опередить мои дальнейшие выводы Третий.
– Да глупости это все! – я махнул рукой. Я почувствовал, что они мне становятся неинтересны. – Человек с Земли на материальном уровне существования любой планеты все равно остается в твердом теле. А вы? Ну, вы-то себя видели?
– Мы давно не имеем зеркал, выбросили… тогда… когда стали адаптироваться…
Я понял, что попал в точку:
– А ведь мы с вами – братья с одной планеты.
Они, четверо цветочных богов, вершивших судьбу беспомощной маргариточной планеты, молчали. Четверо беспомощных богов.
Прервал молчание Второй:
– Ты нужен нам. И еще потому что так как ты землянин, ты поможешь разрешить проблему, которая очень серьезна для нас. Поможешь?
– Смотря в чем. Расскажите суть вашей проблемы, может, и помогу. Все же с одного планетарного дома.
Генетики ободрились. Первый «сел» на грунт, жестом приглашая остальных присоединиться к нему.
Планету окутывали темно-лиловые сумерки. Выразительные облака подкрашивало красным засыпающее солнце, отчего небо будто прорезали алые полосы. Воздух был почти недвижим, и благоухание маргариток стояло в пространстве чуть ли не зримо. На фоне темнеющего неба время от времени виднелись сияющие радужные голограммы засыпающих свежеопыленных цветов. Планета погружалась в сон. И все это можно было бы назвать великолепием, если бы… не стоны, которые все сильнее раздавались со всех сторон.
– Вас это не пугает? – спросил я, не в силах произнести слово «стоны». Но генетики сразу поняли меня.
– Мы привыкли, а потом на ночь мы уходим отсюда… Мы не здесь спим… – отчего-то сбился Третий и поспешил ретироваться.
По нарастающему напряжению я понял, что они крайне чем-то обеспокоены, возможно, даже напуганы.
Первый вздохнул, словно набираясь воздуха перед прыжком, и заговорил:
– Ты верно заметил, что мы… отличаемся от тебя. Да, мы РАЗРЯЖАЕМСЯ…
Слово далось ему тяжело. Он помолчал какое-то время, потом переборол себя и продолжил:
– Это произошло вначале эксперимента. Мы в чем-то сделали ошибку… Не знаю, в чем… Это был период адаптации. Сперва для чистоты эксперимента это было даже находкой… Но потом… Где-то была ошибка… Где?! А потом пошла цепная реакция… И что будет с нами впоследствии никому неизвестно… Возможно, мы окончательно разрядимся как плотные тела и полностью ассимилируемся с планетой… Может, станем… м-м-маргаритками… – Первый нервно хохотнул.
– Вот смеху-то будет…
Однако им было не до смеха. Из темноты напряженно смотрели на меня четыре пары глаз. Они ждали от меня спасения. Они, короли абсурда, просили у меня, простого смертного, спасения… Они, те, кого я сам вначале моего пребывания здесь побаивался.
Уже ни жалости, ни тем более ненависти к ним я не испытывал. Напротив, во мне было внутреннее облегчение. Планета мстила за себя.
– Зачем вы это сделали?
Возможно, мой вопрос прозвучал как-то уж чересчур проникновенно, так как эти солдаты генетических войн наперебой стали объяснять мне все, что произошло с ними «на этой непонятной планете».
– Мы просто не поверили, в то, что видели, а затем и сами, как видишь, стали иными. Нас целила и хранила эта планета, нас кормила и поила она... И мы были ей за это всецело благодарны. Но мы пошли дальше...
– ...космос выжал и измочалил нас, а до Земли было отчаянно далеко... Мы молили Провидение ниспослать нам мир под небом, а вокруг была чёрная бездна... И мириады миров, разрушенных разумными существами...
– Скорее неразумными... – поспешил я было отмежеваться, но моментально пресёк себя, вспомнив кровавейшую историю прежде земного человечества. Теперь же и вовсе со мной говорили те, кто так далеко ушёл, казалось бы, от человеческой природы своей.
– Мы меньше всего ожидали встретить эту планету Маргариток, но сюда нас привело наваждение... Где-то в глубинах космической бездны нас охватила странная эйфория... с тех пор всем нам казалось, что мы просто задыхаемся в душном пространстве астролёта...
– И у кого-то первого сдали внезапно нервы... Затем сломалось что-то совершенно невидимое у остальных, и бортовой компьютер астролёта вывел нас на кратчайшую траекторию до ближайшей планеты. Затем мы оказались в аварийной капсуле, где нам довелось быть недолго...
– Возможно, мы сильно поторопились и, не взирая на предупреждения бортовой компьютерной телеметрии, приняли решения уходить...
– ... что-то не сработало, и произошла авария. Она не повредила наш астролёт. Похоже, что и сейчас он где-то плывёт во Вселенной, но уже без нас.
– А мы и без него обошлись. Вот только Маргаритки... Нам чего-то не хватило. Ведь нас никто не учил целить столь тонкие миры с такими хрупкими экосистемами. Теперь нам не хватает рук, хоть и произошла какая-то мутация, способствующая, вроде бы, нашим целям. Мы теперь многое умеем, прежде недоступное нам...
– Но в нас самих уже прочно не хватает земного. Нам очень нужен ты...