Маски кружились вокруг меня, я всматривался в то, что оставляет видеть маска, маска в женщине оставляет открытым почти все, то что закрыто не так важно, я с удовольствием поглядывал на ножки в разноцветных чулках в игривом танце иногда видимые, на голые плечи, на роскошные груди, сотрясавшиеся при фигурах танца: маска закрывает в женском теле ничтожную часть, но под маской между тем трудно узнать даже иногда весьма знакомую особу.
– Монах… раздалась над моим ухом, вы, наверное, забыли старую мельницу на холме, когда начинается рассвет и старуха гонит своих коров…
Вздрогнул… Звездочка… нет это не она… голос не её, не её взгляд, хотя может быть за эти годы она изменилась; в сутолоке жизни я не часто вспоминал ее… Я мог забыть, мог извратить её очерк. Нет это не она!!.. Всматривался…
И однако: мы ходили под руку с маской между колоннами, здесь было меньше народу, здесь я мог разоблачить интриганку.
Но она не дала мне приподнять и краюшек черной маски, которая закрывала от меня всю ее: я не мог узнать в неё ни одной черты, а между тем она интриговала меня все более и более…
Невзначай она бросила такие штрихи из моей жизни, знакомые ей и очевидно давно и хорошо, что могли быть известны только самому близкому человеку.
– Поедем ко мне. – сказала маска.
На улицах после бывшей днем оттепели сильно подморозило: санки скользили и закатывались на косогоринках и поворотах.
– Это Звездочка думал я – она только сильно изменилась, я просто забыл ее: я обнимал ее, не столько с целью удержать её тело от падения, сколько из блаженного чувства обнять такое близкое, утерянное и вдруг вновь найденное…
– Ты ошибаешься: не спеши, не посмотрев, кого встретишь дальше…
В уютной квартире – и здесь действовала чья-то рука которой было известно обо мне слишком многое: мои любимые кушанья… Даже в подборе вин наблюдалось тоже знание! Приехавшая со мной маска продолжала скрывать себя, она ввела меня в соседнюю со столовой комнату предварительно завязав мне глаза носовым платком: кто-то обнял меня и шептал мне на ухо:
– Ты помнишь, как мы пили ликер на крыльце сельской школы… ты помнишь фейерверк?.. А поездку к старой мельнице неужели забыл ты?
Это было свыше моих сил. Звездочка!.. закричал я и сорвал платок…
Офицер лег на подушку и укрылся футоном, он собирался спать.
– Что же спросил футурист вы были счастливы при этой встрече с неё.
– С кем?..
– С Звездочкой, вы же с неё встретились.
– В том то и дело, с ней я никогда после того, как опоздал на поезд, не встречался, да и никто не мог мне сказать куда она уехала и что с ней сталось…
– Но эти две, интриговавшие вас, особы?..
– Маска на балу оказалась курсисткой, а та другая хозяйка квартиры помните – этой медлительной барышней, что была на вечеринке в школе, которую Звездочка застала со мной, выйдя на крыльцо.
И в это свидание и те, которые последовали я мог убедиться, что вялость Зины за эти несколько лет уступила место нежной женственности
Я пережил с неё несколько счастливых часов, но должен сознаться, что ни одно наше свидание не проходило без того, чтобы мы не вспоминали исчезнувшую Звездочку…
Если предстоит поселиться на острове в океане, то самое лучшее выбирать дом, стоящий на берегу моря, ибо оно дает постоянную непривычную картину своей жизни…
Море постоянно дает пищу воображению: зрение, слух, обоняние, даже осязание постоянно получают от совместной жизни с стихией Морской Луши новые и оригинальные впечатления: вкус рудиментарное чувство нашей природы пробуя морскую влагу, не находит в неё обширного содержания, но зато он может построить целую гамму, вступив на поле ознакомления с диковинными привкусами бесконечных морских обитателей, попавших на стол.
Осязание, также не дает особо разнообразных по тонкости переживаний, имея море своим объектом; опущенная с лодки в прозрачность струй рука; умывание разгоряченного лица, и простые однообразные, но стихийно мощные осязательные переживания всего тела в купальный сезон.
Простое рудиментарное… А как сложно!.. Неизъяснимо по сладости облизнуть, возвращаясь от моря к дому, верхнюю губу и вдруг почуять на неё тончащий невыразимый вкус морской соли, а поцеловать оветренную щеку дикарки, под шум прибоя, когда на устах вы будете иметь пушистое напоминание о вкусе зеленоголубых зыбей.
Но если селиться на острове, то надо выбрать дом у самого берега моря, оно дает зрению и слуху неустанную работу наблюдения.